Замылен глаз её чертовски!..

Его графит пылит несносно,
то режет линию алмазом!
Порой неясно ещё глазу:
на горизонте ели, сосны?

То палец мажет белый лист,
то сажа ляжет полутенью...
то уголь в линию и чист,
а то на угол, хитрой ленью.
Он словно ластится играя,
снуёт и пляшет, водит палец
от центра битвы и до края,
суёт свой нос - уж не рука,
а карандаш, какой мерзавец!
Выводит линию пупка...

Вселенной точку притяженья
и центра масс на полотне,
ученья сил. Одно в уме:
опора есть! для приложенья.

Мир невесомости зовёт.
Закон земного уваженья
до опупенья паром бьёт.
Так до кипения доводит,
как до живой воды дойдёт,
вокруг да около всё бродит...
Какой-то, чёрный Йошкин кот
гуляет словно по плацу,
и чем ещё не шутит чёрт,
и крышка яростно гарцует,
до рычага - как он куёт!
Квадрату это - не к лицу.

Я в невесомости, вот сук,
его черты мне откровенны,
но не рыбалка, не досуг -
повесить лень, она нетленна.
Здесь пышет явью и вином,
моя вина - за тем узором,
что осушил и кверху дном
глотком одним, покрыл позором...

Мой мозг кипит от зарисовки.
Перевернуть картину мира?
Все зари прахом, шепчет лира,
и революции листовки...
Совка мне зари и открылись,
и в эти дали я лечу!
И мысли солнечные снились.
Над Казимиром хохочу!

Не полотно, сама гроза,
и не вернуть уже назад,
ни чернотою увлеченье,
не Витьбы томное теченье...
Не Александра, не княжны.
Сколь эти линии нежны,
и сколь важны они в ночи
проспекта Невского лучи...

Совок я, вот кто! да и только,
по корню, может, я и - "сава"?
Савецкай улицы и столько:
Я раз кричал, квадрату - Слава!
Художник ведь от слова худо.
Замалевать им солнца круг.
Тут я поверил, в дети - чудо!
Нет, Херобрин! сказал мне внук,

...уж, не во сне ли подтасовка?
И потасовка мыслей - гон.
И сон проходит, в чём уловка?
Словно я ночь грузил вагон...
У четырёх копыт подковка.
Сумей так ловко провести,
ах, зарисовка? Зарисовка!
так это женщина... Прости.

Она была ещё до бликов,
до линий форм и до рефлексов...
Как не увидеть было лика?
Уста блаженства, совершенство
вуалью спущенных ресниц
и ниц опущенное платье
готов тот час был поднимать я,
не уходи, ещё приснись...

Но я солдат! И обнимать,
и целовать и перси гладить
от пят нагих не понимать:
в любви с собою как уладить...
С любовью в праздники мы строги.
По будням вовсе ведь не ели...
Пишу, трясёт меня в дороге.
А что же будет на постели?

Или в пастели, бес попутал.
Он по пути ко мне пристал:
Ты что так долго рисовал?
Ужель во мне, увидел плута...
Вот тут возьми, да и - проснись!
Замылен глаз ея, плутовски.
И сам себе, да улыбнись,
от зарисовки, до - чертовски!..

Судьбу квадрата ещё ищут.
Мне стену жаль передо мной.
Как будто кто пробил дырищу
своей квадратной головой...