К. Ф. И. фон Мюнхгаузен

Вокруг твердят: «Он врун и балаболка,
Мол, россказни не стоят и гроша.
Давно побита молью треуголка!..»
Pardonne-moi, такие антраша!
Ну, что же, господа, не буду спорить,
Решает каждый верить или нет...
Но памятен я туркам на Босфоре,
Как минимум уж два десятка лет!
В России вспоминают, безусловно,
Не так давно в нешуточный мороз,
Оберегая нежно, как мадонну,
Я Софью-Фредерику им привёз.
Вишнёвые деревья на оленях,
Полёты на ядре, кто их считал!
В камине расцветают на поленьях
Тюльпаны, раскалившие металл...

Сижу в высоком кресле у камина.
Со мною трубка. Крепкий кофе пью.
И тени на стене, как будто мимы,
Мне исполняют партию свою.

В движении причудливом и странном,
В загадочном сплетении теней
Видения приходят постоянно
Из жизни прежней прожитой моей.
               
И так - один среди воспоминаний,
Как будто в ссылке, коротаю дни,
Всё жду, когда же прошлое восстанет 
Средь ярких грёз и гулкой тишины...

Нанизанные на верёвку утки,
Две половинки лошади моей
Для вас всё это россказни и шутки,
А для меня же память прошлых дней!
Когда-нибудь, пожалуй, через годы,
Европой овладевшие умы
Поймут всю ценность истинной свободы,
Пока что не доступную, увы!

И лишь тогда все оценить сумеют
Правдивые истории мои!
Ну, а пока в камине тихо тлеют
Поленья, а точней - уже угли...
Остыл камин. И трубка не дымится.
Неторопливо поправляю плед.
Спокоен я, ведь жизнь моя продлится
В той книге, что ещё увидит свет!