Слабый

        О себе у нас, православных, не принято говорить плохо: либо хорошо надо, либо ничего... Почему о покойниках? Я ж не покойник. Молчать я не буду - не немтырь всё-таки. Ну а какой живой дурак о себе гадости будет рассказывать? А если дурак не будет, умный и тем более. Хвастаться не стану, но что есть, то есть, скажу откровенно: на женщин я слабый. Как это откуда я знаю? Дурацкий вопрос. Они сами мне об этом говорили. Только произойдёт у нас связь, не, скорее, после развязки, как оглоблей прямо в лоб ошарашивали: «Слабак!» Ну, не то, чтоб я с ними там всю ночь напролёт кувыркался. Нет, конечно. Чего тут рассусоливать?! Мамка меня всего на полчаса отпускала. Это с дорогой и всеми прочими делами. Пока туда идёшь, пока обратно. А и там: пока музыку слушаешь, пока кофий пьёшь, пока кальсоны сымаешь… мамка меня всегда кальсоны надевать заставляет, чтоб "добро своё не отморозил", говорит: «Можа, ещё пригодится какой-нибудь дурочке». Пригождалось. А сколько женщин у меня было, сейчас посчитаю..., сейчас скажу: не меньше... двух! Что смеётесь? Завидно?! Я ж говорю: на женщин слабый.
        Нинка меня сама затащила.
- Пойдем, - говорит, - к тебе, ты неженатый, один живёшь.
- Почему, - отвечаю, - один? С мамкой.
Тогда она к себе пригласила кофейку попить. А я, чтоб не подумала, что голодный, «спасибо» говорю - мы с мамкой чай только что пили.
- Ну тогда музыку пойдём послушаем, - зазывает Нинка.
- Да уже слушал, сегодня мамка на мандолине играла. Нинка настырная:
- Ладно, - говорит, - тогда спать пойдём.
Я согласился и к дому рванулся, а она меня за руку держит, как клещами.
- Со мной спать хочешь? – шепчет сквозь зубы.
- Нe, - говорю, - с ума сошла что ль: я у мамки не отпросился, да и храплю сильно. Я-то сам засну, а тебе не дам.
- Вот и хорошо, что не дашь! - чему-то обрадовалась Нинка. - А я дам.
И тащит, тащит меня куда-то (сильная зараза), и сама тащится.    А куда мне деваться было?
- Только, - прошу её,- маленечко давай поспим, а то мне назад  уже скоро. Ладно?
Она сказала:
- Там посмотрим. И вперёд, и назад, думаю, тебе понравится.
Мне понравилось, но домой надо было бежать. И Нинке понравилось, потому что она меня похвалила: «Слабак»,- сказала.
        А Линку я уже сам затащил в позапрошлом году.
-   Пойдём,- говорю,- к тебе, кофейку попьём! А то у меня мамка дома.
Она сначала сказала, чтоб я шёл и пил с мамкой. А я ей, что мы уже пили. Вижу, она не хочет, скрывает что-то, спрашиваю:
- А мандолина у тебя есть?
- Щас! - психует Лина.- Я тебя ещё и мандаринами кормить буду! Глуповатая какая-то. Пришлось свой вопрос по слогам повторить:
- Мандо-лина у те-бя есть?
Поняла, обрадовалась:
-Есть, есть! - защебетала. Может, думала, что я мальчик ещё, что неопытный В этом деле?
        Пошли мы. Надежды друг друга оправдали. И было у ней то, про что я спрашивал, и обо мне тоже хорошо отозвалась, тоже о моей слабости намекнула, когда я домой заторопился.
        Я не хвастун, конечно, но мужикам на работе обо всех своих любовных похождениях рассказал. Как прихожу теперь на службу, у них подъём сразу физический и духовный начинается:
- О! Сейчас нам Слабый последний случай из своей богатой сексуальной жизни расскажет!
        А мне в последнее время и рассказывать не про что. Некогда этой ерундой заниматься. Я воспоминания ночами напролет пишу потишком от мамки. Книжку издавать буду. Сейчас эта тема у людей в моде, только про это и трещат. Фамилия у меня, правда, не очень красивая: Кастратов. Так я, пожалуй, псевдоним возьму: Слабый! Как вам? Звучит? Или тоже не фонтан?