До свидания, армия! Часть 18

Часть 18.
Честь не уронив, погон не опозорив

Глава 99

Прежде, чем про волненья сказать,
Про лихие служебные вехи,
Расскажу, как полковником стать
Предложил шеф: мол, нету помехи.

Говорит, что идея о том
Не его, а начальника свыше.
Мол, в проверке себя знатоком
Показал пред московскою «крышей».

Потому, мол, полковник с Москвы
Вариант таковой предлагает,
Но с условием только, что мы
С тобой вместе служить продолжаем.

Должность для присвоенья найдем
В академии – плевое дело.
Важно, чтоб кафедральным путем
Не шагал, здесь работал умело.

Говорит мне: подумай день-два,
Тут не надо тянуть с предложеньем.
Была ясной моя голова,
Знал, какое приму решенье.

Сына Леху к себе пригласил,
И в моей служебной обители
Как приятеля, тихо спросил,
Что советует он родителю.

Второкурсник мой сразу сказал,
Что полковник, конечно, клево,
Но добавил: отец, ты мечтал
Продолжать службу в деле новом.

Говорит мне: решенье твоим
Быть должно, принимаю любое.
Был ответом теперь не томим,
Был с решеньем вдвойне спокоен.

В нужный срок, через день-другой,
Доложил шефу твердым тоном,
Что полковничий путь не мой,
Не нужна звезда на погоны.

Шеф решению моему
Ни на йоту не удивился.
Говорит: вижу, что  к чему,
Уважаю твою позицию.

Вот какие были дела
В дни, совсем такие не давние.
Мне моя судьба не дала
Стать полковником нашей армии.

А теперь расскажу без прикрас
Про дела, их забудешь едва ли,
Как волнения с Димою нас
Закаляли, седин добавляли.

Волноваться причина была
И, скажу, не простая причина.
К нам начальником, вот дела,
Прибыл очень странный мужчина.

Генеральский свой кабинет
Обживал с утра и до ночи.
Каждый день приходил чуть свет,
Удивительно в этом был точен.

Но вот в постановке задач
Был не ясен и не понятен.
Буркнет что-то, ну просто плач
Для его подчиненной братии.

А она же привычной была
К стилю прежнего руководства.
Долго в толк никак не брала
То, что стилем новым зовется.

Если прежний начальник был
Для всех замов товарищем старшим,
Новый всем существом говорил:
Ныне будут другие марши.

Все, что было, мол, надо забыть
И запомнить нехитрую ясность -
Сюда прибыл я руководить,
Буду делать все жестко и властно.

Август месяц. Из отпуска я
Вышел в первое воскресение.
Как велит устава статья,
Доложил о себе без стеснения.

Доложил: я – китаевский зам,
А теперь и его замещаю,
Потому что он в отпуске сам.
Мне начальник: о Вас я знаю.

День сегодня у нас выходной,
Потому, подполковник, до завтра.
Утром понял, кто он такой,
К нам какого прислали кадра.

Он с утра меня обвинил,
Что не ведаю жизни текущей.
Этот день днем рождения был
Прокурора, а я, гад ползучий,

Совершенно не знал о том,
Информацию не представил.
Мне приказ: доложите потом,
Как его Вы сегодня поздравили.

Я сначала не мог понять,
Как тут выйти из положения,
Где какие ресурсы взять
Для подарка на день рожденья.

Чтобы мумией не стоять
Пред начальником, отчеканил:
Разрешите приказ выполнять,
Оказать прокурору внимание.

Мне начальник: давно бы так,
Наперед про подобное знайте,
А сейчас ускоряйте шаг,
Приказание выполняйте.

Я мгновенно домой рванул.
Чтобы не было мне укора,
Взял картину свою, завернул
И помчался до прокурора.

До него не одна верста,
Верст таких наберется двадцать.
Поздравленье из слов сверстал,
Лишь в дороге сумел отдышаться.

Прокурора на месте не было,
Три часа ждал – всего ничего.
Есть приказ, ну а это не небыль,
Чтобы лично поздравить его.

И когда уже от ожидания,
Как от зноя, я изнывал,
Он подъехал к серому зданию.
Бросив взгляд, в кабинет позвал.

Молвит так: у меня две минуты,
С чем пожаловал, говори.
Я ему: день рожденья как будто
Ныне Ваше. Хотим подарить

В связи с этим вот эту картину.
Мой начальник Вам шлет привет,
Вместе с ним пожеланий лавину,
В них – здоровья на много лет.

Прокурор на подарок взглянул,
Про мои не зная терзания,
В благодарность слегка кивнул
И сказал, что ужасно занят.

Я начальнику доложил
Результат поездки под вечер.
Он, похоже, доволен был,
Улыбнулся. И мне стало легче.

Еще было с ним много всего:
Стекла в клубе разбиты – вставить!
Мол, важнее нет ничего,
Как дорожки цементом поправить.

Надо было изыскивать средства
На решение его задач,
А от них никуда не деться.
Он в контроле – тертый калач.

Как могли, мы тогда крутились,
Дима грусть мою разделял.
Словно рыбы об лед, мы бились,
А начальник забот добавлял.

Из Москвы прибыла делегация,
В ней полковник и подполковник.
Мне задача – к ним прописаться,
Все узнать. Коль не так, я - виновник.

Говорит мне начальник сурово:
Тут задача твоя такова –
Слышать каждое ихнее слово,
А в итоге все слышать слова.

Они парятся, ты с ними парься,
Водку хлещут, и ты с ними пей.
Они к девкам, и ты с ними шарься,
По-другому же просто не смей.

Я в ответ: не на все тут готовый,
Кое-что запрещает мораль.
Мне начальник опять же сурово:
Есть приказ, эту выбрось печаль.

Я, как мог, с делегацией всюду
Был тогда, но вот только в парной
Им себя не добавил к блюду.
Недоволен начальник был мной.

Недоволен, но, надо признаться,
Понимал он тогда меня в том,
Что совсем не по нраву мне гнаться
За столичным дуэтом во всем.

Я возил гостей по гарнизону,
Неотступно за ними ходил.
Предосеннему слава сезону:
Зноем он и дождем не морил.

Каждый день я усердно докладывал,
Где дуэт был и что говорил.
И при этом совсем откладывал
Дело нужное – замом все ж был.

Но начальник особо подчеркивал:
Москвичи - дело номер один.
От него уставал я до чертиков,
Пусть ничто и не делал, блин.

Вот такой к нам пришел начальник -
Подчиненным голов не снести.
Я терпел: срок мой замовский маленький,
Выйдет шеф – и ему не цвести.

Глава 100

Завершалась вторая декада,
Август месяц сентябрь торопил.
Мне задача поставлена: надо
Сделать так, чтоб отчислен был

Второкурсник курсант Дударкаев,
Тут чеченцу не место совсем.
Я курсанта этого знаю,
Он надежен и без проблем.

Проходил он учебу в роте –
В той же самой, где и мой сын.
Старшиной был поставлен, вроде
Был достойным того один.

Ну а поводом для отчисления
Строго равный его подход
Стал к курсантам, без исключения,
А подходу тому ровно год.

Ровно год он, по сути, ротой,
Целой ротой руководил,
Командирские взяв заботы.
Ротный очень его ценил.

И вот именно в эту роту
Восстановлен тогда был курсант.
Прибыл с войск, отслужив там полгода,
Никудышный на деле пацан.

Промычал он: мой статус особый,
Так как я в войсках послужил.
Дударкаев сказал ему, чтобы
Про войска он здесь позабыл.

Командирским потребовал тоном
Быть, как все, а иначе - никак.
Для того же такие законы
Были, словно излишний пустяк.

День-другой, эти люди повздорили,
И никчемный курсант заявил,
Что виновным в случившейся ссоре
Лишь один Дударкаев был.

Так курсант по фамилии Кириллов
Сразу праведником предстал,
Потому что папашкины силы
Править начали этот бал.

Тот папашка засел в столицу:
Не куда-нибудь – в штаб тыловой.
Завопили: сыну учиться
Не дает чеченец дрянной.

Говорят, сам начальник штаба -
Среди Тыла второй человек -
У курсанта Кириллова лапа.
У той лапы мохнатущий верх.

Я не знаю, на самом как деле,
Есть тут правда иль это вранье,
Но начальнику захотелось
Прочитать объясненье мое.

Да не просто мое объяснение,
А фактически приговор,
Чтоб придать правовое решение
Отчислению посланца гор.

Мне задача – своим расследованием
Должен был я обосновать,
Что курсант Дударкаев вреден нам,
Что таких надо вмиг отчислять.

Что его надо гнать из училища,
А иначе дел натворит.
Уяснил, мое слово тут – силища,
Сделал все так, как совесть велит.

Когда стали сгущаться тучи
Над чеченцем, ко мне мой сын
Подошел и сказал, что тот лучший,
Что такой он в роте один.

Говорит, что с его старшинством
Воцарился порядок во всем,
А до этого столько свинства
Процветало в роте кругом.

Им порядок такой установлен,
Что чужак просто так не пройдет.
Не за дело его виновным
Называют. Он целый год

На себе эту ношу тащит,
А она совсем не легка.
Он у нас за ротного пашет,
Когда тот прогревает бока.

И тогда, когда ротный на месте,
Дударкаев всем делом рулит –
Даже лучше, и это без лести:
Это каждый у нас говорит.

Неужель справедливости нету,
И отчислят его ни за грош?
Я ответил: нелепицу эту
Мы исправим, раз парень хорош.

Опросил педантично всю роту,
Опросил офицерский состав.
Словом, так проделал работу,
Как трактует об этом устав.

Получалось, что Дударкаева
Уважают практически все
За старшинство, что редко бывает.
Вот такой он во всей красе.

Недовольным лишь каждый пятый
Оказался – состав невелик.
Полагаю, что их когда-то
Старшина за халатность стриг.

То особенно удивительным
Было, что весь сержантский состав
Старшину защищал упоительно,
Что, мол, совесть его чиста.

Офицеры при этом сказали,
Что давно командиров таких
Они в роте не наблюдали.
Такова вот оценка у них.

Но при всем особенно ценной
В разбирательстве этом моем
Стала данная парню оценка
Батальонным главным отцом.

Мне комбат откровенно признался,
Что, поставив того старшиной,
Поначалу слегка опасался,
Как он справится с властью такой.

Опасения были напрасными.
Через месяц развеял он их
Своей службой, она была классной
И примером была для других.

Тогда наш разговор завершая,
Мне комбат очень твердо сказал,
Что, назначив на пост Дударкаева,
Он в десятку при этом попал.

Глава 101

Я у каждого из опрошенных
Объяснение, как надобно, взял,
А затем головою взъерошенной
Эти записи изучал.

Здесь причиной ссоры с Кирилловым
Оказался банальный вопрос.
Нахамил тот курсанту хилому,
Тут возник старшина во весь рост.

Хама взял, на глазах оскорбленного
Так потряс его за грудки,
Что тот стал от злобы зеленым.
Только руки его коротки

Оказались до Дударкаева,
Потому-то и месть затаил.
А затем доложил, кому знаемо,
Чем вот кашу всю и заварил.
 
Я провел разбирательство лихо,
Дудыркаев в нем – луч золотой.
Обобщив все, начальнику тихо
Положил результат, и -  домой.

Был начальник в тот вечер в отъезде -
Этим мне улыбалась жизнь.
Но я знал: утром будут известия,
Да такие, что только держись.

А наутро, лишь я в управлении
Появился, открыв кабинет,
Прибежал, на лице удивление,
Кадровик. Говорит: твой ответ

Напустил на начальника бешенство,
Он кричит, кулаками стучит
И вопит, что тебе пора вешаться.
Ждет тебя, у него грозный вид.

Собирайся, идем к нему вместе,
Приказал мне с тобою прибыть.
Вижу, очень ненужные вести
Ты решил для него предложить.

Кадровик про мое знал задание,
Очень верно все предугадал.
Да и я не искал оправдания
И подобной реакции ждал.

Постучав, мы вошли строгим шагом,
О прибытии своем доложив.
Тут начальник, схватив бумагу,
С нею стал предо мною кружить.

Он кричал: как ты смел, подполковник,
Эту ересь докладывать мне?!
Я ответил: тут все законно, -
Холодок ощущая в спине.

А начальник подобен зверю:
Тебя в землю втопчу, растопчу.
Я с трудом в то, что слышал, верил.
Он свое: я совсем не шучу.

Ты пока еще в роли зама,
Эта роль и спасает тебя.
Твою душу достану упрямую,
Коль не тех защищаешь ребят.

Только выйдет из отпуска штатный
Твой начальник и, прежде, мой зам,
Срок закончится службы отрадной
Для тебя, раз ты ценишь сам

Тех людей, которым нет места
Средь славянского строя у нас.
Я молчал, никакого протеста
Не явил мой язык и мой глаз.

Понимал, раз начальник до ора
В наступление перешел,
Будет правильным с ним не спорить.
В этом споре я был бы смешон.

Но мою расшатать позицию
Этим криком ему не дано.
Даже пусть будут старше лица
Мне указывать, все равно

Я останусь при том же мнении,
Ибо мненье иное ложь.
Изойдет пусть до позеленения
Мой начальник, другие – тож.

Я стоял и молчал показательно,
Холодок на спине прошел,
А начальник учил ругательно,
Что есть плохо, а что - хорошо.

Глава 102

Вот такая случилась история,
Вот такой пришлось выдержать бой.
Тут с самою судьбою поспорил я,
Доказав ей, кто я есть такой.

Вскоре после разноса этого
Состоялся ученый совет.
Я готовился очень предметно,
Понимая, пути назад нет.

Только стал я замом Китаева,
Он решение предложил,
Чтобы я, его замещая,
Не как гость на совете был.

Суть решенья – войти я должен
В постоянный его состав,
Чтоб мои расширить возможности,
На совете добавить прав.

Состоялось это решение,
Здесь я ныне – активный штык.
На совет верстал выступление,
Чтобы там мой не сбился язык.

Наш начальник совет назначил
В самый первый день сентября.
Уплывала моя удача,
Я к совету готовился зря.

Накануне приказ состоялся:
Коль назначен на кафедру я,
То вне членов совета остался –
Не нужна здесь фигура моя.

Отчисление Дударкаева –
Вот единственный был вопрос.
Люди мало о сути знают,
А начальник им произнес:

Оступился, мол, парень, верно,
Но судьбу не стоит ломать.
Предлагаю отчислить скверну,
Уголовщине чтоб не бывать.

Видя этот жест доброго дяди,
Зная парня, что он не плохой,
Голосует совет, не глядя,
Чтоб отчислить, твердой рукой.

Я стоял у дверей заседания,
Сделать что-либо тут не мог.
Было маленьким оправданием,
Что не пущен на тот порог.

И не мог, конечно, при этом
Моих бывших коллег осуждать
За такое решенье совета.
Не сумел правду им рассказать.

А хотел сказать честно, крылато,
Что курсант из чеченцев тех,
Кто сюда поступил когда-то
Президентским Указом. Успех

Он имеет в учении немалый,
Это скажут многие здесь.
Говорят, что еще не бывало
Здесь чеченцев таких. Парню честь!

Кроме этого, командирские
Его навыки налицо.
Не родился тут, но пригодился,
Став управой для подлецов.

Он, старшинские приняв заботы,
Основательно их исполнял.
Отчисленье его из роты
Есть по правде удар - он не мал.

Необдуманным этим решением
Мы покажем сержантам другим,
Что не следует с напряжением
Им работать с народом своим.

Информация про Дударкаева,
Что он недруг, есть мишура.
Как устав велит, так управляет
Коллективом. Вернее, вчера

Управлял, ныне с должности с этой
В одночасье он был смещен
Лишь за то, что негодника где-то
Приструнил чуть не так. Весь расчет

В этом деле выстроен только,
Что он родом не очень пригож,
Что чеченец, а значит - волк он,
И в ладонь его просится нож.

Прегрешения парню надуманы.
Разве можно его весь народ
Обвинять в бандитизме шумном?!
И в народе нашем есть сброд.

Там в Чечне Дударкаева сверстники
Ныне гибнут от тех же рук,
Кто плюет в православные крестики,
От кого реки крови текут.

Если мы так мечтаем с Чечнею
В мире жить и домами дружить,
Надо пестовать нам их героев,
Их делами уметь дорожить.

Я скажу без всякого пафоса:
Дударкаев есть символ того,
Чем гордится Чечня. Нам хвастаться
Надо им. Отчисленье его

Непростительной будет ошибкой,
Оно будет, как хлесткий удар.
Вы представьте, как встретят с улыбкой
Его те, кто раздул там пожар.

Оказавшись вновь в Урус-Мартане,
Оскорбленный и гордый Анзор
Неизвестно каким там станет
Средь родного села и гор.

И, вполне допускаю возможным,
От обиды, а кровь горяча,
Крепко в руку свою возьмет нож он,
И зажжется по ком-то свеча.

Дорогие коллеги ученые,
Ныне много зависит от вас,
Чтоб учился он здесь увлеченно,
Чтобы взор его юный не гас.

Вот что так мне сказать хотелось,
Но я этих слов не сказал.
И свершилось черное дело -
Совет дружно голосовал.

Порешили, не думая слишком,
Отчисленье за благо принять.
Не блеснули своим умишком,
Чтоб узнать, за что руку поднять.

Глава 103

Я метался, как зверь по клетке:
Что же делать, что предпринять?
Выход есть! И к нему идти следует.
Отчислению не бывать!

Я, не долго думая, тут же
Все расследование мое
Взял, отправил, свернув потуже,
Прокурору. Свое житье

Осложнил еще пуще прежнего,
Но иного пути не дано.
Документы мои прилежно
Изучили. Отменено

Вот уже и решенье совета
И пришедший скорый приказ,
Чтоб отчислить курсанта этого.
Вот такой тому делу сказ.

Накануне этих событий
Меня шеф в кабинет пригласил
И, не зная, каких ждет открытий,
Напрямую сразу спросил:

Где бумаги с твоим разбирательством?
Я хотел бы их сам изучить.
Отвечаю: так обстоятельства
Закрутились, что их получить

Никому у нас здесь не удастся,
Изучает их прокурор.
Тут у шефа эмоций масса
Появилась. Он мне в укор

Задает вопрос очень значимый:
Кто же их отправил туда?
Сам отправил, не мог иначе, -
Отвечаю ему без труда.

Вопрошает: что ж ты при этом
Не советовался со мной?
Я ему: не хотел, чтоб задетыми
Были Вы – вот расчет тут какой.

Я бы их непременно отправил,
Несмотря на возможный запрет,
Но тогда бы Вас я подставил.
А сейчас мне держать ответ.

Шеф сказал, что теперь очень туго
Мне придется из-за этих дел,
Но при этом почти как на друга
На меня он тогда посмотрел.

Между тем перешел я на кафедру
И с тревогою ожидал
Мне обещанного удара,
Но никто и не ударял.

Каждый вечер к занятию каждому
Я готовился: вдруг придут
И проверят, затем накажут.
А за что, здесь всегда найдут.

Но проверка так не появилась.
Минул месяц, за ним – другой.
Я подумал: неужто забылось
Иль начальник стал не такой?

Я не знаю точной причины,
Отчего мой покой сохранен.
Может, вовсе не странный мужчина
Старший шеф - здравомыслящий он.

Полагаю, что он разобрался
Сам во всем и сумел понять,
Что не против него я старался,
А, напротив, знамена поднять

Вуза нашего выше и выше.
А начальник и вуз есть одно.
Пусть же делом он праведным дышит,
Добрый свет проливает в окно.