Приложение к поэме Плохо! Ностальгия по песне

ОБРАЩЕНИЕ К ПИСАТЕЛЮ

В который раз показать стараясь,
как можно бездумно угробить лучшее,
“Маяку” отчитавшись, теперь обращаюсь
к “Буревестнику Революции”.

Алексей Максимыч, сказать откровенно –
обыватель нынче в духовной агонии
вас не читает, а по-современному –
если и станет читать – “не догонит’’!

К этому лапу свою приложили
те, кто прогресс от стола до сортира
жизнью считают, – герои наживы,
неандертальцы нового мира.

“Декоммуняки” – их суть я б назвал им.
В науке прогресса – ни уха, ни рыла.
Для этих героев – деньги навалом –
лучшее, что их наука открыла.

Эти всегда языками цокали,
только салонные слушая песенки.
Им неприемлема «Песня о Соколе»
и уж, конечно, о Буревестнике.
 
Коммунистам же не проливАть елей
на владельцев мехов и шелков.
Коммунизм – не для обывателей,
коммунизм – не для пошляков,

не для сиюминутных прагматиков, 
а людей высоких идей.
Коммунизм – это для романтиков,
одухотворённых людей.

У первопроходцев путей Вселенной
не святые – земные лики, и
большевики, что теперь несомненно,
были мечтатели. И великие.

Скроить человечество высшей пробы
душевного золота, прочности стали
мечтали они, и не долларом чтобы,
а мыслью богатыми люди стали.

Мечтали о небуржуазном герое,
и сделано было немало.
И песня при этом и жить, и строить,
и жить, и любить помогала.

Товарищ Горький, теперь ужЕ не я
вас хвалю, и не стелется лесть никем.
Это песня советская из окружения
«Песни о Буревестнике».

Вопрос песнопения прост и ясен –
Базару прогресс – как корове седло.
В мозгах у буржуев подобных песен
не было сроду, и быть не могло.
 
Вы в безобразии жизни, в законе ли
капитализма пороки вполне
вскрыли, весь строй в лоскуты раздраконили,
изобразив персонажей «На Дне».

Честность слОва у вас в каждый влОжена том –
творческой принципиальности признак.
Так вы стали основоположником,
первым практиком соцреализма.

Задача ликбеза была трудна –
мечты малограмотной бабки-Расеи
вытаскивать к свету с тёмного дна,
в котором они глубоко засели.

Советы пытались Россию лечить,
учить развиваться, оттачивать мысли.
И люди ученье, как света лучи
в дневник просвещения вписывали.

Вписывали в классическое пространство
театр и музыку, и стихи
без глупостей западного дилетантства,
дешёвой коммерческой шелухи.

А если и брали у Запада лучшее,
его по-своему развивали.
Без низкопоклонства, во всяком случае,
и пошлости буржуазной морали.

Но вот потом началась морока –
влияние знаний и вкуса развеялось.
В основу “отечественного рока"
легла нехудожественная самодеятельность.

Сбросив майки, не только свитеры,
по-западному оголившись нелепо,
доморощенные композиторы
допопугайничались до рэпа.

Смеясь над “совковой” культУрой, в ней
не поняв ни черта, не секут чуваки,
что просто до этой культуры уровня
их младенческие не доросли мозги.

Гитары новЫ, но потребности стАры.
Выплыло всё, что забылось давно –
купцы да банкиры, холопы да бары...
Ешь до отвала - и всё! И… на дно!

Строй буржуйский восстановился,
вновь погрузил Россию во мрак,
не удалился, не удавился,
выжил…
            "Испортил песню… дур-рак!" *

_______________
  * М.Горький. «На дне» (примеч. авт. для не
читавших и не видевших в театре)