Жизнь и судьба Поэта

Я как будто бы не в той эпохе
Тут живу, мечтаю и творю.
Пролетели годы в суматохе,
Что создал, не ценится, смотрю.

Не скопил я в жизни капитала,
Незаметно растворился он.
Над Землёю много пролетал я,
Всё ушло как в вещий дивный сон.

Вспоминают милые подруги
Эпизоды юности, любви.
И друзья судачат на досуге,
На рыбалке, наловив плотвы.

Благодарен папе за науку,
Что он музыке меня учил.
Пригодилась, развевает скуку,
А иначе бы тоску влачил.

Вдохновляет классика поэта,-
Я люблю немного сочинять,
Вымысел безумный бы унять,
Не критиковали чтоб за это.

Многие мои стихи читают,
Вымысел мой просто принимают,
И со мною вместе допускают,
Версии мои их развлекают.

Мне "серебряный" мой век как бы живой,
В нём уверенно пишу я о знакомых
Современниках Поэта, и любовниц
Путь, судьба мне покоряется с лихвой.

Жив наш Пушкин, путешествую я с ним,
Вдохновлённый, сочиняет он в Париже,
И Дюма — отец по творчеству всё ближе,
Весь бомонд парижский словно побратим.

Он в театре управляется один,
Постановки увлекательные пишет,
И с Тургеневым в Россию шлёт он письма,
Ход им Кушелев давал через графинь.

Меценат — незаурядный, сохранил
Тайну Пушкина, укрыл, хоть был соблазн.
Честь имел, про то в наследстве указал.
Сын его волю отца превоплотил,

Сам поехал , чтоб вернуть его с Парижа.
Охранить, и дать возможность посетить
Всех, кто Пушкину — Дюма мог подсобить,
Кто ему был верен и, возможно, ближе.

Всё продумал, честь ему и слава,
Всё блестяще удалось пробить.
Сквозь войну из Франции прибыть,
И охранку провести так справно!

Полутайный был его визит,
Прикрывался он Дюма исправно,
Изменился, не узнали нрава,
Но нашёл друзей среди живых.

Изменились тоже, постарели,
Позабыли многие его,
Разочаровали те его,
Кто так жил на поводу властей.

Даже декабристы, кто там выжил,
Стали богобоязней царя,
Им судьба потомков была ближе,
И владенья важны и земля.

С возрастом бороться перестали,
Про Декабрь вобще не вспоминали,-
Помутнением они считали
То, что им масоны повнушали.

Там, в Сибири, верно разобрались,
Что марионетками вдруг стали,
О движеньи англичане знали,
Вот они всё это поправляли.

"Всё это обидно и печально,
Лучшие года вы потеряли.
И теперь другие люди вправе
Говорить о судьбах Капитала".