Перекат

Посвящается моей первой любви!

   У каждого человека на планете "Земля" есть свой, глубоко потаённый кусочек пространства, очертание которого бережно хранится в его сердце.
Я, такой уголочек земли называю "Моё любимое место". Где-бы я ни был и, куда-бы меня не занесло, мне всегда хотелось вернуться на это место и, прикоснувшись к нему душой, обняться с ним так сильно, чтобы стало возможным окунуться в давно развеявшийся туман тех событий, которые до сих пор волнуют меня своей неповторимостью. Мне хочется, вернувшись на это место, вернуться и в то, навсегда ушедшее время, чтобы вновь побродить в нём в поисках ощущения радостного трепета воспоминаний о прошлом. Этот незабываемый душевный трепет уже давно превращён неумолимо летящим временем в невидимое кружево волнующих образов, которые всё также безрассудно зовут и манят меня своей таинственной глубиной.

   С тех пор прошло не одно десятилетие, но те события, произошедшие в моём любимом месте, словно шипы безумно красивых роз, навсегда вонзились мне в сердце своими эмоционально-острыми проявлениями. И теперь каждый раз, когда я мысленно прикасаюсь к ним, они будоражат мою душу ранящей болью. Эта боль, обжигающим пламенем воспоминаний, напоминает мне о моём босоногом детстве и о моей тревожной юности.
   Детство и юность, это мои самые счастливые жизненные периоды. Они, были удивительно добрыми и светлыми. Каждый из них был по-своему невероятно хорош и прекрасен. В каждом из них, я был действительно по-настоящему счастлив. Правда, тогда я не замечал этого счастья, я просто жил, жил и мечтал о будущем, надеялся, что оно будет прекрасным, потому что верил в сказки и чудеса. И только сейчас я стал понимать, что детство и юность, были самыми лучшими годами моей жизни, самыми сказочными и самыми чудесными. Сколько же в них было настоящего сказочного волшебства! Удивительного, чудодейственного превращения обычных жизненных ситуаций в красивую сказку жизни, которая каким-то невероятным образом впечатляла меня своей загадочной таинственностью.

   И посему я решил, что непременно должен рассказать вам об этих удивительных отрезках моей жизни.

   Моё детство и моя юность – незабываемые этапы жизни! Именно в эти годы – годы радостных познаний и открытий, годы трепетных терзаний и надежд, произошло самое яркое событие моей жизни. Если быть более точным, то где-то между детством и отрочеством, в тот момент, когда детство ещё не совсем закончилось, а юность только-только вступала в свои права, возникла моя Первая любовь.
    Первая любовь – самое красивое чувство! Внезапно возникшая из темноты любовных глубин, любовь, яркой вспышкой неизбежности судьбы ворвалась в мою жизнь. Ослепив меня своим сияющим светом, любовь так глубоко ранила моё сердце, что боль и страдания, вместе с порывами страсти, были совершенно неосознанно, можно сказать по-детски наивно, укрыты мною от посторонних глаз в волшебные сны моих мечтаний.
   Теперь, моя Первая любовь и её, так и непознанное таинство, словно самые дорогие фотографии, вложены в бархатный альбом моей памяти. Вот уже не одно десятилетие, эти бесценные реликвии моей жизни, очень бережно хранятся, в этом, довольно-таки увесистом хранилище моего прошлого, причём в самом сокровенном уголке давно угаснувших чувств.

   И чтобы там не говорили вам ранее о понятии "Первой любви" – дескать-мол, Первой любви вообще не существует или, человеку даётся всего одна любовь и она у него, и первая, и последняя, я  не стану спорить относительно этих высказываний, так как такая дискуссия не входила в планы этого рассказа.

   Посему – быть сему. Я всё же, набрался смелости, чтобы раскрыть вам тайну о своей Первой любви, которую скрывал всё это время не только от всех, но и, в первую очередь от самого себя. В качестве доказательств того, что в моей жизни была Первая любовь, я расскажу вам, но главное, самому себе о ней и о том, как она возникла. А для большей убедительности я познакомлю вас с некоторыми эпизодами тех событий, которые произошли со мной во времена моего детства и моей юности.
    Эти эпизоды, вы, скорее всего, увидите, а не услышите, так как они будут показаны в виде небольших, жизненных фрагментов – отдельных глав в этом рассказе. Говоря современным языком, это будут короткие ролики-откровения, отснятые на видео плёнку моей памяти. Впоследствии, они были переписаны на универсальный носитель информации, который хранится в потаённом отсеке головного мозга. Этот отсек закрыт на кодовый замок, открывающийся с помощью секретного кода. Чтобы вы окончательно поверили в правдивость моих слов, я напишу этот тайный код крупными цифрами, вот он – "1, 9, 7, 0". Вы, конечно же, догадались, что это непросто комбинация цифр, а календарный год прошлого столетия, означающий – 1970 год от Рождества Христова.
Тем, кто спросит:
   - "Почему именно этот год был выбран для кода?"
Я отвечу:
   - " Потому, что в 1970 году произошло незабываемое для меня событие – я впервые приехал в посёлок "Раздолье".

   Если сказать честно, то это отец приехал в этот посёлок на мопеде "Рига-2" из города "Усолье-Сибирское", а я, всего лишь десятилетний мальчишка, сидел за отцовской спиной на самодельном сиденье-багажнике. Может кто-то помнит такой мопед? У него и бензиновый моторчик был, и на всякий случай педали велосипедные имелись, необходимые лишь для того, чтобы на них можно было доехать до АЗС, когда закончится бензин.

   Так вот, глава Первая – "Раздолье" моего детства

   По приезду в посёлок "Раздолье", мы остановились у
родственников по материнской линии, а именно, у Ивана  Константиновича и Таисии Ильиничны Епишевых. Собственно говоря, мы и поехали к ним в гости, а заодно проверить правдивость рассказов о красоте и величии посёлка, которые рассказывал нам Степанов Алексей Михайлович. Для информации, Алексей Михайлович был племянником Таисии Ильиничны Епишевой, а я в свою очередь, приходился уже ему племянником. Так вот, дядя Лёня родился в селе "Тельма" и в свои детские годы ездил из "Тельмы" в "Раздолье" на быках, запряжённых в телегу. Вот он и поведал нам, что есть на свете замечательный таёжный посёлок, который он знал не понаслышке. Наверное, старшее поколение жителей "Раздолья" помнят стариков Епишевых? Их дом находился на улице "Трактовой" рядом с "Орсовским" магазином, который в свою очередь был в одном дворе со "Сплавным" магазином.
   Прожив у Епишевых неделю, мы познакомились со всеми местными красотами и достопримечательностями, а также с жизненным укладом жителей посёлка, с его своеобразным колоритом и особенностями общения между людьми, живущими в этом, поистине раздольном крае. Увиденные нами величие и красота посёлка, его жизненный уклад и своеобразная, неторопливая размеренность жизни, стали основными причинами того, что нам захотелось жить в "Раздолье", наслаждаясь всем великолепием окружающих его таёжных красот. Именно по этому, мы в 1970 году, навсегда распрощались с двухкомнатной хрущёвкой в городе "Усолье-Сибирское" и всей семьёй переехали в посёлок на постоянное место жительства.
   Получается, что в 1970-ом году, я открыл для себя удивительное по красоте место, с таким, говорящим за себя названием – "Раздолье".
   Отец устроился на работу в "Сплавной" участок, а маме нашлась работа в детском саду. Я, как и полагалось моему возрасту, пошёл в четвёртый "Б" класс "Раздольинской средней" школы №15, учителем которого была Фёдорова Зоя Александровна. Трёхлетняя сестра Оксана, в силу своего возраста тоже устроилась на работу в детский сад и вместе с мамой ходила каждое утро в ясельную группу. Организация "Китой-Лес", в состав которой входил "Сплавной" участок, предоставила нашей семье жилплощадь в виде однокомнатной квартиры в половине деревянного дома. На тот момент этот дом был сельской библиотекой, меньшая часть которого была нашей квартиркой. Конечно же, квартира это сказано условно, так как одна комната и крошечная кухня были настолько малы для нашей семьи состоящей уже из четырёх человек, что об этом я, пожалуй, промолчу и не буду лишний раз заострять ваше внимание. Главное, что эта квартира у нас была, но главней всего, что она была в понравившемся нашей семье "Раздолье", да не просто абы где, а в самом престижном, на то время, районе.

Посудите сами:

   1.– Расположение дома.

   Наш дом – очаг семейной жизни, был расположен в центре самой большой по протяжённости улицы "Трактовой". Большим плюсом этой улицы являлось то обстоятельство, что эта улица была первой улицей "Раздолья". Первые переселенцы, в начале становления посёлка, самые первые дома строили именно на этой улице. По этой же причине, она была расположена ближе всех остальных улиц, к реке "Китой", что делало её не только пригодной для проезда транспорта, но ещё, по этой улице можно было поплавать на лодочке или каком ни будь самодельном плавсредстве. Да-да! Улица "Трактовая" иногда становилась судоходной, так как в определённый период времени, река разливалась полноводным наводнением и по улице, можно было совершать увлекательные водные прогулки, например, в магазин, в клуб или в гости к друзьям, да куда угодно.
   К тому же, наш дом находился на самом оживлённом перекрёстке улиц "Трактовой" и "Рабочей". В шаговой доступности были расположены три магазина: "Сельпо", "Сплавной" и "Орсовский №3". В шаговой доступности, сказано мною в прямом смысле, а не в переносном, так как все три магазина были самыми ближайшими строениями к нашему дому.
   Так вот, магазины в то время были в первую очередь не столько местом, где можно было накупить разных товаров, как продуктовых, так и промышленных, но ещё они были  источником получения различной информации. Объясню почему. В те времена не было мобильных устройств, интернет сети и сотовых телефонов. Люди общались друг с другом, глядя в глаза собеседнику и говорили только то, что видели своими глазами или слышали своими ушами, ничуть не приукрашивая информацию навязчивой рекламой. Так что, обо всех событиях, произошедших в посёлке, да и за его пределами включая капиталистические страны, можно было узнать, посетив любой деревенский магазин. По этой причине люди ходили в магазин каждый день, делали покупки всего, но понемногу, чтобы завтра снова был повод пойти в магазин.
 
   2. – Колодец.
 
   Колодец – источник жизни, и кроме всего прочего ещё один, довольно таки существенный фактор престижности расположения нашего дома. Колодец находился в полуминуте ходьбы от дома, а располагался он между "Орсовским" магазином и домом Епишевых. Этот колодец был похож на колодцы, которые можно увидеть в старых былинных сказках. Сложен он был по старому обычаю, из массивных лиственничных колод, от которых пахло колодезной сыростью. Колодезный сруб, поднятый на два венца от земли, накрывался массивной деревянной крышкой, от чего создавалось впечатление, будто это вовсе не колодец, а вход в сказочное подземелье. Над срубом был установлен большой смолистый чурбан, на который, при помощи кривой металлической рукояти, наматывалась прочная, витая верёвка с ведром на самом конце. Мне нравилось опускать ведро на дно колодца. Опустишь ведро в колодец, оно сперва медленно, а затем всё быстрей и быстрей начнёт раскручивать чурбан, тут уж, ты не зевай – успевай притормаживать его ладонью, на которую надета суконная верхонка. Но если не успеешь, как следует надавить на чурбан и притормозить вращение, то ведро плюхнется со всего хода о воду и уже в глубине, плеск воды гулким эхом, раза три-четыре повторится на дне колодца.
   К колодцу, мы жили практически ближе всех. По воду или правильно будет сказать за водой, нужно было идти совсем не далеко. Это обстоятельство существенно облегчало моё существование, потому что в основном мне приходилось обеспечивать водой нашу семью. Летом я носил её сразу в двух вёдрах на коромысле, а зимой,  я возил воду во фляге на самодельных санях по снегу. Конечно же, знающий человек, живший в те времена в посёлке, может возразить:
   - "Воду по посёлку развозил дядя Федя на водовозке и разливал её в выставленные у ворот бочки". Но! Всё дело в том, что привозная вода была из водокачки и была она насыщена известью настолько, что приходилось выстукивать чайник после каждого кипячения, так как в нём образовывался толстый слой накипи. А вода из колодца, другое дело – была вкуснее и без накипи.

   3. – Поселковая библиотека.

   Библиотека – источник человеческих знаний. Говоря современным языком, библиотека в то время была своеобразным сервером, хранящим в себе тысячи единиц общедоступных носителей информации. Разнообразная информация, хранящаяся в библиотеке, была напечатана на бумажных страницах, которые были сшиты переплётами в отдельные "папки-книги". Книги стояли на металлических полках ровными рядами в алфавитном порядке. Любую книгу, можно было легко найти, если ты знал её название, или автора.
   Так вот, библиотека была ни где-нибудь у чёрта на куличках, а за стеной того же дома, в котором мы жили. Если быть более точным, то можно сказать, библиотека находилась в нашем доме за стенкой.
   На тот момент, библиотека была не маловажным фактором жизненного существования людей. Многие ходили в библиотеку, чтобы взять что-нибудь почитать. Сейчас люди перестали ходить в библиотеки, они покупают книги в магазинах, но вовсе не для того чтобы их читать, а для украшения интерьера своих квартир, дабы подчеркнуть престижность евроремонтов. А тогда, в библиотеке можно было взять книгу и насладится напечатанной на её страницах информацией, узнать что-то новое и полезное для себя или прочесть  интересное литературное произведение.

   4. – Пекарня.

   Пекарня – деревенская кормилица. Так вот, можно смело сказать, пекарня находилась у нас под боком на улице " Рабочая", сразу же за магазином "Сельпо". В ней пекли знаменитый деревенский хлеб. Выпекали этот хлеб вручную. Сперва, протапливали дровами большие подовые печи, сложенные из кирпича, а пока печи набирали жар, в дежах замешивали тесто. Затем, когда тесто подходило, его раскладывали в прямоугольные, соединённых по четыре штуки формы, которые садили длинными лопатами в печь. 60 минут и хлеб готов. Помните вкус того, разрумяненного дровяным жаром, горячего хлеба? Буханки были большие – килограммовые. Сверху на буханке был зажаристый припёк, а с боков хрустящая, пахнущая подсолнечным маслом, аппетитная корочка. Моя мама, после того, как в посёлке объединили детские сады, работала в пекарне, я частенько помогал ей по работе – носил воду, колол дрова на мелкие поленья или смазывал формы маслом. Хлеб из пекарни в магазин привозил Иван Иванович Епишев, на каурой лошадке, запряжённой в телегу. В определённое время, народ со всех близлежащий улиц приходил за хлебом, что бы успеть купить его ещё горячим.

   5. – Остановка автобуса.

   Автобусная остановка – место отправления в цивилизованный мир. Да, не удивляйтесь, но остановка автобуса, который вечером привозил людей из "Усолья", а утром уезжал обратно в город, тоже была непосредственно у магазина "Сельпо" – напротив библиотеки. Раньше объездной дороги через улицу "Зелёную" не было, и автобус, заезжал в посёлок по улице "Трактовой", смачно пыля прогревшейся в солнечных лучах дорожной пылью. Автобус, обычно был "ЛАЗ" старой модели, его называли "Пылесос", потому что по-другому его невозможно было назвать. У этого ЛАЗа, мотор располагался в задней части салона, и по этой причине у него на крыше салона был сконструирован воздухозаборник в виде квадратной трубы, что делало его похожим на настоящий пылесос марки "Буран". За полтора часа пути "Пылесос" всасывал в себя столько дорожной пыли, что пассажирам, прибывающим на свои остановочные пункты, приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы очистить свои лучшие наряды. Так вот, автобус делал остановку прямо у нашего дома, а затем, уже ехал к магазину "Девятка". У "Девятки", люди которые ехали до " Раздолья" выходили, а автобус с оставшимися пассажирами, продолжал свой путь в посёлок "Октябрьск", проезжая  через деревню "Змеёво".

   6. – "Мордобойка".

 "Мордобойка" – очаг общения населения. Знаменитая в то время пивная, почему-то названная "Мордобойка", тоже была не так уж далеко от нашего дома. Кто-то из вас спросит: - "Почему этот пивной бар был назван так необычно?"
Я рискну предположить, ответив на вопрос таким образом. Наверное, в это общественное заведение посетители приходили, не только утолять жажду своих организмов, пивом, но и в первую очередь, там утолялась жажда общения. А там, где происходило общение, наверняка были разногласия по тем или иным вопросам, которые приводили к спорам или пари, Вот, на почве этих разногласий, иногда споры превращались в кулачные бои, в ходе которых победа присуждалась тому, у кого было меньше видимых повреждений на лице. Думаю, что кое-кто, ещё помнит эту пивную. Она стояла на самом краю обрывистого берега "Лебедевской" протоки. Многие ходили мимо неё на работу в "Леспромхозный" гараж, а некоторые, в том числе и я, бегали мимо неё в школу. Сейчас этого пивного бара нет, а жаль. Ах! Какое там продавалось пиво! Живое, пахнущее не активными химическими консервантами, а забродившим натуральным ячменём. Пиво привозили с "Усольского" пивзавода в деревянных столитровых бочках и было оно двух видов: "Жигулёвское" – светлое; и "Бархатное" – тёмное. Пиво наливалось в пивные литровые кружки, помните их? Они были в форме гранёного бочонка с толстой стеклянной ручкой. Так вот, пиво разливала по кружкам продавец, накачивая его ручным насосом. Не помню, как звали продавщицу по имени отчеству, но для всех она была "Золотой рыбкой", так как наливала мужикам пиво и вино в долг, записывая сумму долга в тетрадку, а уже с получки, когда должники расплачивались за пропитый товар, долг зачёркивался.
   Жёны этих пивных должников, иногда ругались с продавщицей по причине спаивания их мужей. Но, если посмотреть на это безобразие с другой стороны, был в этом и большой плюс – жёны всегда знали, где находятся их драгоценные чада, если они не приходили с работы.
   Я с мальчишками, тоже бегал в эту пивную, особенно летом в жару. Покупали, конечно же, не пиво, а газировку с сиропом на розлив. Газировка наливалась в гранёные стаканы или в стеклянные банки, принесённые из дома. Сначала  наливался в стакан сладкий сироп из круглых конусных колб, у которых был краник в низу, а затем добавлялась вода, газированная углекислотой. Сироп был трёх видов: грушевый, вишнёвый и яблочный. Мне нравилась газировка с грушевым сиропом, называемая на иностранный манер "Дюшес", вкуснотища – всё натуральное.

   Так что дорогие мои, престижность расположения  нашей квартиры была на лицо, ну и, ко всему прочему, эта престижность уравновешивала некоторую стеснённость нашего проживания.

   Но самым главным плюсом и существенным обстоятельством нашей жизни в посёлке, были его люди, которые проживали по соседству с нами. Их внимание, добрососедское отношение, открытость и искренность общения делали нашу жизнь в "Раздолье" боле благоприятной и комфортной.
 
   Помню практически всех кто жил с нами по соседству, но могу и ошибиться в написании фамилий, или кого-нибудь пропустить:

По улице "Трактовой" – жили:
Старики Козловы; Василий Шигорин – (человек не от мира сего); Семьи: Амосовы, Васильевы, Котовские, Окуневы, Шишкины, старики Епишевы.

По улице "Рабочая" – жили:
Семья председателя сельсовета Солуяновой Евдокии-(отчество не смог вспомнить); семьи: Антоновы, Величко, Волчуговы, Ивановы-Трофимовы, Фроловы, Заварзины, Игумновы, Волчек, старики Амвросовы; Епишевы – молодые, семьи: Шелег, Карпиковы, Казанцевы, Буркины, Радкевич, Крутиковы, ещё одни Буркины, Кузнецовы.

   В этих списках я перечислил фамилии людей живших в то время бок о бок с нами. Какие это были замечательные люди! Их светлые лица и приветливые взгляды я всегда вспоминаю с трепетным волнением. Конечно же, старшего поколения этих фамилий уже нет в живых, но их доброта и отзывчивость, их внимание и дружеское отношение к нашей семье, навсегда остались в моей памяти, также как и память о том замечательном времени.

   Какое это было замечательное время! Время моего беззаботного детства!

   Что было замечательного в нашем детстве? Кто помнит то время?

   Помните себя в детстве?

   Я да! Помню всё!

   Самое яркое, что запомнилось мне в детстве, это обжигающая пыль на дорогах "Раздольских" улиц.
Летом, после наводнений оставался речной ил, который лежал толстенным слоем в виде рыжей пыли раскалённой солнечным зноем. Было так приятно наступать босыми ногами в эту обжигающую пыль, проваливаться в неё по самые щиколотки, словно в горячую воду. Пыль прижигала пятки, и поэтому приходилось бегать по ней, подпрыгивая и попеременно меняя ноги.
   А ещё, я помню тарзанку привязанную к огромному тополю, что рос напротив дома семьи Фроловых. Их дом стоял на самом берегу "Китоя", в том месте, где начиналась "Сидоровская" протока. После наводнений, Мишка Окунев, Серёжка Крутиков, Юрка Фролов, Стёпка Шишкин и я, прыгали с этой тарзанки прямо, в разлившуюся до домов реку.
   А ещё, я помню кричалки, "Сорок один – ем один" и "Сорок восемь – половинку просим". Эти поговорки кричались, когда кто-нибудь выходил с горбушкой хлеба намазанной смородиновым вареньем или просто посыпанной сахаром и орал на всю улицу:
   - "Сорок один – ем один", чтобы все видели и завидовали. А кто был посообразительней, да чуток по шустрей, тот, наперёд всех успевал выкрикнуть:
   - "Сорок восемь – половину просим". Тогда, обладателю лакомства приходилось делиться с ним. Хош ни хош, а делись, таковы были правила.
   И все считалочки я помню, "На золотом крыльце сидели…",  и "Шишел-мышел, взял и вышел…", и другие.
   Я помню все игры, в которые мы играли. Это: "Салки"; "Лапта"; "Выжигало"; "Чур, не голю"; "Казаки-Разбойники" и "Войнушка – Чур, не убит". А ещё "Пятнашки", "Прятки", "Чика", "Пристенок", " Чугунок". Во все эти игры, мы – деревенские ребятишки играли.
   Да, играли! И ещё как играли, и не абы как, а по-настоящему с огоньком и с огромным желанием победить в этих играх. Мы исполняли распределённые считалочками свои роли, исполняли их со всей ответственностью, на совесть, бегали, прыгали, носились как угорелые, подгоняемые соревновательным азартом.
   А ещё, мы играли в деревенский футбол на настоящем футбольном поле, которое мы сами построили на берегу "Лебедевской" протоки, в том месте, где была большая поляна, напротив дома семьи Окуневых. Эта поляна образовалась на брошенных огородах. Сами дома были смыты наводнением в 1960 году, а огороды остались. Вот мы, пацаны со старого "Раздолья", решили сделать у себя в посёлке футбольное поле.  Мальчишки постарше:
Сашка Крутиков, Серёжка Фролов, Сашка Епишев, Пашка Окунев, Витька Казанцев, Ванька Волчугов и другие, ставили на поле ворота, делали разметку, а мы – пацанва, чуть помельче:
Лёнька Епишев, Серёжка Крутиков, Мишка Окунев, Стёпка Шишкин, Колька Буркин, Толька Казанцев, Юрка Фролов - помогали им.
   Представляете, какие мы были гордые и счастливые, когда летними вечерами, играли в настоящий футбол? Да, мы не просто играли в футбол, а мы  – сражались на смерть, как настоящие футболисты бились улица на улицу.
   А после футбола, когда уже начинало темнеть, в берёзовой рощице, что была за огородами дома Величко и Антоновых, рядом с футбольным полем зажигался костёр. Костёр разгорался ярким пламенем и своими всполохами выманивал из домов девчат.
   Вся деревенская молодёжь того времени, собиралась у таких костров. В разных местах посёлка можно было увидеть свет ночных костров. Веселая и радостная обстановка на этих кострах, располагала молодёжь к общению, поэтому у костров собиралось почти всё молодое население "Раздолья", как говорится:
   - "Все, от мала до велика".
Обычно, костры зажигали, когда заканчивались танцы на танцплощадке, но ещё не хотелось расходиться по домам. Свет молодёжного костра того времени, своим пламенем, согревал и объединял поселковую молодёжь. У костров мальчишки знакомились с девчонками, а те в свою очередь, набирались смелости и опыта в умении "строить глазки" парням. И вообще, на ночных кострах, молодые люди делились новостями, обсуждали произошедшие события, рассказывали необычные истории или новые анекдоты. А ещё у костров знакомились, друг с другом, влюблялись и строили отношения. У костра всегда было весело и не принуждённо, всё было по-дружески и по-доброму. На Пасху, костры в посёлке разводились на каждой улице, и после полуночи к ним приходили боле старшие жители "Раздолья", поздравляли друг друга, стреляли из ружей, христосовались, бились крашеными яйцами. У костров всегда звучали шутки, смех, песни. А какие звучали у костров песни! Песни той эпохи: "Червона рута"; "Белая берёза"; "За того парня"; "Мой адрес Советский Союз", "Эти глаза напротив"; "Лебединая верность"; "Не надо печалиться"; "Частушки", и самая популярная песня того времени "Листья жёлтые" – помните текст?

Не прожить нам в мире этом,
Не прожить нам в мире этом,
Без потерь, без потерь.
Не уйдет, казалось, лето.
Не уйдет, казалось, лето,
А теперь, а теперь.

Листья жёлтые над городом кружатся,
С тихим шорохом нам под ноги ложатся,
И, от осени не спрятаться, не скрыться,
Листья жёлтые, скажите, что вам снится.

А как вам шлягер всех времён и народов – "Там, где клён шумит"?
Не забыли?

Там где клен шумит,
Над речной волной,
Говорили мы о любви с тобой,
Опустел тот клен,
В поле бродит мгла,
А любовь как сон,
Стороной прошла.

А любовь как сон,
А любовь как сон,
А любовь как сон,
Стороной прошла.

Сколько тогда пелось красивых песен! Чтобы перечислить их  все, придётся станиц пять исписать мелким почерком. Девчата и пацаны пели те хиты под гармошку или под гитару. Красивые, мелодичные песни, выражавшие настроение и чувства молодёжи того времени.
   А ещё, я помню, как мы собирались на крылечках магазинов. Помните, в "Раздолье", у каждого магазина было высокое крыльцо в несколько ступенек, а над ним небольшой навес или двускатная крыша от дождя? Как хорошо было там вечерами сидеть с дружной компанией и слушать страшные истории или смешные рассказы-байки. Мальчишки, ещё совсем по-детски дразнили девчонок и пугали их разными страшилками. Девчонки боялись и жутко тряслись, слушая новую страшную историю. Наверное, наши девчонки не только слушали все эти истории, а они уже приглядывались к своим сверстникам мальчишкам, так как на наши детские наивные шутки реагировали эмоционально – почти по-взрослому.
   А ещё, из своего детства я помню, как я купался на "Сидоровской" протоке. В ней, после большой воды образовывались, так называемые "Лягушатники". В них, вода прогревалась, и можно было весь день барахтаться, плескаться и плавать по дну руками. А когда я немного подрос и научился держаться на воде, то проходил мимо "Лягушатников" с гордым видом поглядывая на "малявок". Знаете, почему с гордым видом? Потому, что я шёл купаться уже на "Китой" или на "Заводскую" протоку, а это, извините меня, уже вам не "хухры-мухры – по дну руками в лягушатнике", это уже река, и глубина, и течение.
  На берегу "Китоя" была нырялка из досок. С неё, можно было, сделав кувырок занырнуть в глубину, проплыть метров сто по течению реки и выглядеть в глазах сверстников уже взрослым. Вода в "Китое" была всегда холодная, но нас это ничуть не отпугивало. Кто последний говорил заклинание - "Я не водогрей", тот первый нырял в воду и согревал её своим телом. Если быть более точным, то можно сказать, что "водогрей" охлаждал своё тело в холодной реке настолько, что когда он выныривал из воды, то кричал посиневшими губами, жутко заикаясь от холода:
   - "Во-о-да т-тёплая, к-как парное молоко".
Все остальные мальчишки понимали, что вода ледяная, но все как один, словно по команде, гурьбой ныряли прямо с берега в холодный речной поток. А водогрей, в это время, уже отогревался у костра разведённого прямо на берегу.

Господи! Какое это было замечательное время. Как хочется вновь побывать в нём! Окунуться с головой в его атмосферу и увидеть всех своих друзей. Как было бы здорово встретится с ними вновь, в том далёком детстве и, посмотрев друг другу в глаза, заново насладиться каждою секундой проведенной вместе. Ну и, конечно же, снова начать делать своими руками сказочные чудеса, точно такие же, как мы делали, тогда, в то волшебное время, потому что наше детство было, поистине самым увлекательным и невероятно счастливым временем жизни в нашем любимом "Раздолье".

  Вот, уже и Вторая глава – "Раздолье"

   "Раздолье" того времени, какое оно было? Кто помнит наш посёлок 50 лет назад?
   Я попытаюсь мысленно вернуться на пять десятилетий назад и вспомнить, каким был посёлок тогда.

   Вспоминая посёлок в то время, я вижу его своеобразный размеренный жизненный уклад с постоянно сменяющими друг друга необходимо-важными для каждого времени года делами. Это, и покос, и заготовка дров, и заготовка лесных даров – грибов, ягод, кедрового ореха, и огород в котором только под картошку было 50 соток. Ну и, конечно же, уборка снега. Эту ослепительно-белоснежную снежную красоту, приходилось убирать большими деревянными лопатами, всю зиму, почти каждый божий день. Но вся эта тяжесть нескончаемых дел, почему-то была на удивление некоторым живущим в нынешнее время, не столь обременительна. Она казалась, какой-то обыденной и повседневно-необходимой.
   Вспоминая "Раздолье" у меня перед глазами невольно возникают улицы и дома того времени. На тех улицах, как обычно, стояли выставленные у домов бочки для воды, а у каждого дома, вдоль заборов были аккуратно сложены поленницы дров.
   А ещё, я вижу на улицах натоптанные домашним скотом тропинки, по которым, каждое летнее утро проходило деревенское стадо подгоняемое хозяйками на окраину посёлка и по ним же, но только уже вечером, это стадо возвращалось обратно. Отгоняя навязчивых паутов, деревенское стадо похлёстывало себя хвостами и призывно мычало на весь посёлок, вызывая своих хозяев. Хозяева, на этот скотский призыв, непременно должны были выйти за ограду и покричать их по именам.

   Деревенские, родные улицы! До чего ж они были хороши и красивы. Улицы нашего детства! Для каждого поколения жителей "Раздолья" во все времена, улицы были под стать красоте названия родного посёлка. "Раздольинские" улицы! Вдумайтесь, какое красивое словосочетание Раздольные улицы! Они настолько широко распахнули ряды своих домов, что на их, поистине широченной раздольности, росли небольшие рощицы – красавиц берёз или лесные хвойные островки, оставленные при строительстве как украшение улиц естественной, природной красотой, которая наглядно подчёркивала уникальность местоположения таёжного посёлка. Эта атмосфера распахнутых настежь "Раздольских" улиц, проникала в души людей проживающих на этих улицах и была явно заметна в их душевной широте. Нараспашку открытые людские души, притягивали к себе какой-то особой человечностью в отношениях, располагали к доверительному, непринуждённому общению. Такое, удивительное свойство людей, особенно было заметно в открытости их характеров с ярко выраженными чертами добрососедства, отзывчивости и взаимопомощи, чего нельзя увидеть в больших, перенаселённых городах.
  Эта особенность посёлка, невольно бросалась в глаза тогда, и бросается сейчас, каждому новому обывателю приехавшему впервые в посёлок. Она необычайно ярко выражена и подчёркнута природной красотой расположения, как самих улиц в лесном пейзаже, так и в расположении домов на каждой улице. Вся эта взаимодополняющая гармония природной красоты и самобытности таёжного колорита, каким-то волшебным образом, создавала тогда, и по ныне создаёт, тот неповторимый, свойственный только для "Раздолья" деревенский образ. Наверное, название нашего любимого "Раздолья" как нельзя точно соответствует его облику. Вся красота и духовность, заложенная в названии посёлка,  настраивает в первую очередь на человеческое отношение между людьми, а во вторую, на более рачительное отношение к окружающему пространству, в красоте которого не приходиться сомневаться, ни на секунду. Нет на "Земле" красивее и роднее мест, чем наш любимый и родной посёлок, нет нигде, поверьте мне, а я побывал во многих, и даже больше чем во многих местах.
Возьмите, к примеру, любую улицу или любой дом на ней, они по-своему уникальны и красивы, и других таких, вы уже не встретите нигде.
   Дома "Раздольских" улиц! О них нужно было бы рассказать отдельной главой и как-то по-особому образно.

   Ладно, расскажу как есть.

   Дома в старом "Раздолье", были построены на старинный манер. Бревенчатые, рубленные в лапу срубы-дома, их крыши, покрытые смолянистым драньём – (драньё – это самодельные доски, драные ручным способом из сосновых брёвен), огороженные этим же драньём их ограды и огороды, а также сеновалы и стоящие на задних дворах зароды-стога заготовленного на зиму сена, придавали посёлку незабываемый сказочный колорит.
   У каждого дома был свой, особый по красоте палисад, в котором, как правило, росла красавица черёмушка или тонкоствольная рябинка, а в некоторых стройная ель или разлапистая сосна. Дома такой постройки были в основном в старой части "Раздолья" на улице "Трактовой",  а также в прилегающих деревнях: "Змеёво", "Ново-Борисово" и в обоих "Черемшанках". Дома, как правило, стояли обособленно в одну усадьбу, разделёнными друг от друга небольшими лесными полосами или черёмуховыми посадками. Утопающие в зелёном ковре дома, лишь чуть-чуть высовывали свои крыши из лесной бархатистой зелени. Создавалось впечатление, что дома нарисованы умелыми мазками художника на пейзажном холсте, причём настолько реалистично и мастерки, что яркие образы таёжной деревеньки, бросались в глаза своим правдоподобием, заставляя всматриваться и разглядывать каждую деталь всей картины. При этом ещё, они заставляли восхищаться и их самобытной красотой, которая источала свой, неподдельный деревенский колорит.
   Сейчас таких домов, почти нет в посёлке, или они закамуфлированы в практичный сайдинг, а жаль.
   Но были в "Раздолье" дома другого типа, более современного – советского. Дом на два хозяина, на две семьи соседей, живущих через разделяющую их стену. Такие дома составляли большую часть посёлка, и были они сложены из добротного бруса леспромхозными строителями, уже в более поздний – послевоенный период. Я, такие дома называю деревенские квартиры.
   Дома-квартиры были задуманы плановой архитектурой лесной отрасли на манер практичных городских квартир с однотипной планировкой и общими палисадами. Сошедшие с утверждённой партийным руководством план-схемы, дома-квартиры были расставлены строгим порядком в ровные улицы. Такие улицы прямыми линиями простирались до подножия "Стройковской" горы. Эти улицы – новостройки плановой экономики тех лет, сформировали основной облик "Раздолья", придав ему современный образ. Именно они, эти рукотворные улицы, своей реальной практичностью придавали сельской жизни прогрессивный вид, делая жизнь самих людей посёлка, одновременно, и более комфортной по условиям проживания и более совершенной по условиям жизни. Причём, при всём их прогрессивном совершенстве, "Раздольинские" улицы ничуть не разрушали гармонию с окружающим их таёжным ландшафтом, а главное с его естественной природной красотой.

   Такие образы и картины "Раздольских" улиц, я всегда вижу вспоминая посёлок того времени, времени моего счастливого детства, времени моей тревожной юности, времени моего становления на уходящие вдаль рельсы жизненного пути, самого счастливого и поистине самого незабываемого времени в моей жизни.
   Таким, сказочно-красивым, чистым и светлым наше "Раздолье" навсегда осталось в моей памяти. "Раздолье" – самое счастливое и родное место, названное мною – Раздольем моей молодости!

Ну и вот, глава Третья – "Раздолье" моей молодости

   Скажите, кто помнит свою поселковую юность?
   Безусловно, все помнят. Те, кто родился и вырос в "Раздолье" не смогут забыть свои молодые годы.
   Не знаю почему, но мне всегда вспоминается жизнь в посёлке "Раздолье". Её образы как наяву возникают передо мной. Почему они не изменяются спустя десятилетия? Не знаю. Наверное, как бы мы не пытались, нашему сознанию невозможно изменить того, что было. Также как естественную красоту, созданную самой природой, нельзя сделать красивее, чем она есть на самом деле, так и нельзя изменить или приукрасить того, что уже было в прошлом. Нельзя и всё тут, хоть ты выпрыгни из своих штанов, не снимая рубахи, всё равно, красота тех родных с детства мест, вся их таинственная первозданность и новизна произошедших событий в нашей юности, всегда будут самыми яркими и запоминающимися на всю жизнь.
   Для меня, такими яркими событиями, всегда были и остаются те события, которые до сих пор волнуют меня, будоражат мою память незабываемыми образами, возникшими на моём жизненном пути, когда я был ещё совсем молодым.

   Нет, ну правда, ведь была она у нас наша деревенская молодость. И была наша молодость, особенная, насыщенная самыми невероятными приключениями, с волнующими до глубины души сюжетами, которые врезались нам в память. Те события до сих пор волнуют нас своими невероятно-яркими впечатлениями. Как не вспомнить атмосферу того времени, когда мы были совсем ещё юными и только-только начинали познавать жизнь? Как не вспомнить своих друзей, с которыми узнавали этот мир – мир, в котором нам довелось быть рождёнными на Свет Божий. Как мы были дружны! Мы – деревенские подростки.
   И это было совершенно удивительное время. Время осознанной ответственности за свои поступки, ответственности не только личной перед самим собой, но и ответственности за своих друзей. Вспоминая своих друзей, я всегда вижу тех ребят и девчат, с которыми промелькнуло моё деревенское детство, умчалась вдаль, моя поселковая юность. Их невозможно забыть. Как можно забыть тех, с кем прошло твоё самое увлекательное время?
   Я часто вспоминаю нашу школу. Тёплая, уютная атмосфера в её бревенчатых стенах, превращала нас, юных птенцов-сорванцов, в настоящих людей. Я помню всех учителей, всех однокашников, с которыми учился до восьмого класса. Помню всех пацанов и, конечно же, девчонок, которым не раз доставалось от нас – глупых мальчишек, всяких там обидных штучек, за которые, сейчас, мне ужасно стыдно. Ведь наши девчонки привносили в нашу мальчишескую жизнь, то естество женской красоты, от которой у нас кружилась голова, затуманенная радужной дымкой тайных желаний.
    Я вижу эти события, вижу в них себя и друзей. Вижу лица всех тех людей, с которыми  мне пришлось общаться. Я, также ощущаю запахи того времени, слышу голоса и звуки той жизненной эпохи, которая ушла от нас навсегда за горизонт жизненных лет, Жаль, но того времени нам уже не вернуть, и в него нам уже не вернуться. А как хотелось бы, хоть на одно мгновение, вновь оказаться в нём и прожить хоть пару минут, совсем ещё молодым. Какое было это удивительное время!
   Время нашей деревенской молодости, время нашей таёжной юности. Время нашего деревенского раздолья!

   Кстати, ежели я невольно затронул тему о запахах и звуках того времени, скажите мне на милость, кто ни будь, помнит чем пахло и какие звуки можно было услышать тогда, когда мы были моложе на 45 – 50 лет?

   Деревенские запахи! Какими они были?

   Наверное, они были не забываемые. Каждому, они запомнились по-своему. У каждого они свои, самые изумительные, с тонкими оттенками ароматов, которые запомнились, и которые невозможно забыть, ни когда.
   Для меня деревенские запахи, всегда пахнут "Раздольем", которое благоухает смоляным дымком на закате зимнего дня. Я, вечером возвращаюсь со школы после второй смены, морозец уже за 30. Дома, одетые в подрумяненные закатом тёплые снежные шубы, кажутся мне сказочными снеговиками, съёжившиеся на морозной стуже. Над каждым домом клубится серебристый дымок. Подымаясь из печных труб, дымок, несгибаемой струйкой стремится в багровеющий небосвод. И чем выше поднимался дым, тем крепче становился мороз, а значит и приятнее становился сам запах печного дыма, пахнущего домашним теплом.
   А ещё, моё деревенское раздолье пахнет цветущей по весне черёмухой. Весь посёлок, буквально утопал в белоснежном цветении, когда зацветала черёмуха. Казалось, что это вовсе не майский первоцвет, а неожиданно выпавший поздний снег, вновь укутал деревья своим снежным покрывалом. И только головокружительный запах белых лепестков разоблачал этот весенний обман природы. Черёмуховый аромат! Он настолько ярко врезался в мою память, что теперь, когда весной зацветает черемуха, я ухожу в лес и просто сижу, вдыхая одурманивающее благоухание. Сижу долго, по несколько часов, вспоминая  о времени, прожитом мною в посёлке.

Черёмушки цвет

   Родину не выбирают.
Она, даётся нам вместе с именем при рождении.
С молоком матери мы привыкаем к ней так,
что не можем забыть её, уже никогда.
                М.Ю. Агеев  (о жизни)

В раздольном просторе, в лесном краю
Таёжного ветра слышится стон. 
У дома родного я снова стою.
Далёкого детства снится мне сон.

Я вижу во сне родительский дом.
В ограде, без фары "Юпитер" стоит.
Малую сестрёнку с рыжим котом.
Черёмуха, белым дурманом пленит.

Тропинка от дома к колодцу ведёт,
К тому, что мечтает взлететь журавлём.
Ведро на шесте, тот же скрип издаёт,
Моё отражение плещется в нём.

В зеркальной воде я себя не узнал.
Всё тот же мальчишка, но только седой.
Наверно, я долго вдали мечтал,
Тебя вновь увидеть – край мой родной!

И горы твои, что блестят вдалеке,
И дальний распадок, где был наш покос,
И лунную рябь в полусонной реке,
И рощу красавиц – девчонок-берёз.

И звёзды твои, знакомые мне.
И тот перекат, что в ночи шумит.
Такой красоты, нет больше нигде!
И только её, моё сердце хранит.

В далёких краях приходилось мне жить,
Там, сладостным звоном звучал благовест.
Красоты чужбин, я не смог полюбить.
Нет на земле красивее тех мест,
Что по ночам, нас во снах тревожат.
Ведь, жизнь заключается именно в том,
Что сердце твоё, забыть не может
Черёмушки цвет и родительский дом.

                М.Ю. Агеев.
г. Железногорск  14.  08.  2018 г.


    А ещё, моя деревня пахнет тёплым парным молоком, налитым из подойника в трёхлитровую банку, когда её подносишь ко рту, а в ней залетевшая муха, но я всё равно пью молоко большими глотками, сдувая муху в сторону.
   А ещё, я запомнил запах мамкиных булок и пряников, которые только что из печи и не успели остыть. Этот утренний запах, растекаясь по всему дому, так нагонял аппетит, что невольно приходилось выползать из тёплой постели, наспех съедать румяные лакомства и бежать в школу, по дороге встречая друзей.
   А ещё, мне вспоминается запах навозной гряды, когда она, загодя натоптанная ногами, обутыми в сапоги, начинала гореть плодородным теплом, отдавая тепло раннеспелым огурцам.
Какой у них был ни с чем несравнимый запах и вкус!
   А вот ещё. Наверное, все у кого была деревенская молодость, помнят запах свежескошенного таёжного разнотравья из июльского, слегка подвяленного дневным зноем прокоса. Вдыхая этот душистый травяной аромат, вся усталость сенокосного дня проходила сама собой, да так – это напрочь, что вечером хватало сил бежать на танцплощадку, танцевать и общаться с друзьями до полуночи.
   А какой был запах прошлогоднего сена на сеновале поутру! Когда летним утром солнечный луч, протиснувшись через отверстие от выпавшего смоляного сучка в доске, слезил заспанные глаза. Тебе так не хотелось просыпаться, а тут, этот надоедливый солнечный зайчара … (нет, не стану говорить все слова, которые хочется сказать о нём) – скачет туда-сюда чертяка такой, мать его идь-ти. Нырнёшь в одеяло с головой, а он шустрец уже и там тебе нос щекочет. Ты от злости вдохнёшь в полную грудь сеновального аромата – вот ты, и проснулся, и бодр, и уже умчался на покос.

   И, конечно же, невозможно забыть запах лесного простора!
Это знаете, когда ты сидишь посреди бескрайнего моря Тайги в каком-нибудь заповедном распадке, поросшим вековым кедрачом. Где-то недалеко, журчит таёжный ключ, а у твоих ног, колыхая огненными языками, потрескивает костерок. Протягивая руки к живому теплу, ты согреваешь в его пламени свои ладони. Вечерняя прохлада, ещё минуту назад мирно дремавшая в последних лучах  Солнца, на вершине соседней сопки, от неосторожного движения – нечаянно, срывается вниз и уже нежным ветерком ласкает твою голову, словно заботливая мать, убаюкивающая своего любимого сынка.
Начинает смеркаться. Расслабившись после напряжённого дня пролетевшего в изматывающем труде таёжного промысла, ты отдыхаешь – просто сидишь и вдыхаешь исцеляющие запахи таёжных ароматов. Нет, ты даже не вдыхаешь эти изумрудные благовония, пропитанные кедровой живицей, ты их пьёшь! Ты пьёшь, их густой хвойный аромат, глубокими, ненасытно-жадными глотками, в полную грудь, всеми фибрами своей души. Пьёшь и пьёшь, утоляя жажду прямо из смолистого, сверкающего янтарём ковша, который вновь и вновь наполняется до краёв живительным таёжным бальзамом.
   Как жаль, что это всё было тогда – давно, в моей молодости. Сейчас, я тоже наслаждаюсь этими запахами, вдыхаю их аромат, но только уже из сверкающего сединой, серебряного ковша своей памяти.

Ветер хвойный доброты

Таёжный ветер хвойной доброты!
Его крыла живительный полёт,
Излечит боль потерянной мечты.
Неосязаемо она пройдёт.
В Тайге, дающей сладостный покой,
Ты ветер, песню тихую шепча,
Ласкай мне голову своей рукой,
Под музыку журчащего ручья.
Смогу тебя по капле смаковать,
В мотивах первозданной чистоты.
Хмелея захочу, как ты, летать,
Таёжный ветер хвойной доброты.

                М.Ю. Агеев.

г. Железногорск   01. 01.   2015 г.
               
   Жалко, что всё это, уже в прошлом!

Но, несмотря на вереницу ушедших от нас лет, мы всё-таки вспоминаем те, волнующие нас ощущения!

    Скажите, кто помнит, какие были слышны звуки в то время?

   Мне лично, вспоминая звуки моей юности, всегда слышится надсадная трескотня бензопил, разрезающих брёвна на чурки и стук колунов, разрубающих чурки на поленья. Эти звуки заготовки дров, знакомы каждому жителю посёлка. К каждому дому на зиму привозили брёвна на дрова, и все жители готовили по несколько длинных поленниц впрок, чтобы хватило тепла на весь год.
   А ещё, я слышу, как трещит лес в морозное утро. Помните, поутру идёшь в школу в новых валенках с отворотом ниже колен, даже не идёшь, а плывёшь по снегу через сосновый лесок, украшенный белоснежной изморозью. На улице мороз такой, что на градуснике невидно красной полоски, показывающую температуру. В одной руке у тебя портфель, а другой рукой, ты прикладываешь к носу пушистую рукавицу, чтобы нос не побелел. Деревья трещат от мороза, да так сильно, что с них осыпается пушистая изморозь, и ты, каждый раз вздрагиваешь от неожиданности.
   А каким был приятным треск горящих поленьев в печи, особенно когда в ней горели запашистые, лиственничные дрова. На календаре – январские каникулы. Весь день, проиграв с мальчишками в хоккей на "Китойском" льду, ты приходишь домой уже под вечер. Приходишь продрогший так, что зуб на зуб не попадает, но всё равно довольный и счастливый результатом игры. Сначала, обметаешь у порога валенки, а затем, вытряхнув набившийся под одежду снег, сразу бежишь к печке греться. Печь в доме уже пышет жаром, ты прижмёшься к ней спиной, распластаешь руки в стороны и отогреваешься печным теплом, слушая, как потрескивают поленья в печи.
   А ещё, я слышу звук мотоцикла, который мчится по улице, то и дело всхлипывает от досады, да ещё и смачно матерясь на-чём свет стоит. А всё потому, что на дороге в самых неожиданных местах, совершенно невероятным образом, появлялись выбоины или каменистые ухабы. Но, вопреки всей красноречивости палитры матерных слов, этот мотоцикл не просто мчится по улице, он летит! Летит, не сбавляя скорость, словно комета в космическом пространстве, оставляя за собой пыльный шлейф звёздного вещества, которым усыпаны все обочины уличных дорог.
   Ну, а кто из вас помнит крик деревенских петухов по утрам? Как они голосили! Начинали они свои кукареки, когда небосвод, только-только начинал светлеть. Сперва изредка, то на одном, то на другом краю улицы, один-два из них прокукарекают и замолчат, решив подремать на своём любимом насесте ещё минут 10 – 15. А в место подремать, у них получится уснуть на полчаса, а то и поболее. И вот потеха получается! Петухи вдруг спохватятся:
   - "Эх, мать твою, бляха-муха, проспали чуток", да как заголосят все хором, да на разные голоса, и дерут глотки до конца утренней зари, навёрстывая упущенное время.

   Но самым запомнившимся для меня звуком из того времени, является шум "Китойского" переката в ночной тишине. Скорее даже не шум его воды, а музыка речного потока, текущего широченным течением по ночному перекату. Этот стремительный и напористый ритм, звенящий хрустальным перезвоном, каким-то чудодейственным образом превращал вакханалию бурлящего потока речной воды в таинственную ночную увертюру, излучающую величественные звуки природной рапсодии "Саянской воды", той самой живительной влаги, которая непрерывно искрилась и мерцала яркими бликами отражённого лунного света. Эти искорки-блики, словно серебряные нотки ультрамариновой партитуры ночи, разлетались звенящей гурьбой во все стороны "Раздольинских" окрестностей. Улетая в безбрежный простор, блики-ноты ночного переката, могли достигать небесной высоты. Оставаясь в ночном небе навсегда, эти сияющие нотки, наверное, превращались в самые красивые звёзды ночного неба, и уже там, в бескрайнем космосе, они мерцали нам с небесной высоты бесподобную музыку природного великолепия.
  Волшебство звёздного света, мерцающего в ночном небе над "Раздольем" и хрустальные искры лунного серебра в речном потоке, сливаясь своими бликами нот в единый унисон сверкающих звуков, вновь превращались в мелодию воды "Китойского переката". Эту звёздную мелодию и этот сверкающий шум воды, я не забуду ни когда! Они для меня и восклицательный знак в судьбе, и многоточие всей моей жизни! …

Короче, глава Четвёртая – Раздольские звёзды

  Звуки бурлящей воды с речного переката, который был чуть выше выхода "Лебедевской" протоки, всегда становились явно слышимыми, когда посёлок замирал в сонном оцепенении, и в ночном полумраке, уже не было слышно надрывистой перебранки собак. В небе начинали мерцать первые звёзды. Во всей округе ни единого звука, кроме непрерывного шума "Саянской" воды. На улицах ни души. Я возвращаюсь от друзей. Время за полночь. Над головой бескрайний небосвод, усыпанный ярким бисером звёздных брызг. Запрокинув голову, я пытаюсь отыскать знакомые звёзды. Вдруг, я ловлю себя на мысли:
   - "А ведь звёзды, стали ярче мерцать. Наверное, небо опустилось пониже, а может, сами звёзды решили приблизиться ко-мне, чтобы я смог дотянуться до них рукой".
Я поочерёдно протягиваю всем своим знакомым звездам руку, и говорю:
   - "Привет!".

   Как я выбираю из огромного количества звёзд, именно те звезды, которых хочу поприветствовать?

   Очень просто.

   Это только на первый взгляд, звёзды в ночном небе сияют одинаковым блеском. На самом деле, на небосклоне звёзды совершенно разные, Есть среди них более яркие, у которых мерцание намного заметнее, чем у остальных, а есть звёзды поменьше или даже такие, что их мерцание, почти не заметно твоему глазу. Но есть и такие звёзды, которые с виду, вроде бы и не чем не отличаются от других – обычные, как все остальные. Но, стоит только присмотреться к ним, и ты начинаешь замечать всю их необычайную красоту, всё их великолепие. Со временем, они притягивают твой взгляд всё сильней и сильней, заставляя смотреть на них более пристально. Звёздный свет, этих, уже знакомыми тебе звёзд, начинает завораживать тебя своим обворожительным сиянием, всё больше и больше.
   Наверное, это получается случайно. А может, и нет. Может быть, твой взгляд интуитивно, по велению судьбы останавливается на какой-то определённой звезде и ты, рассмотрев её, почему-то, уже не можешь отвести от неё глаз. В следующую ночь, ты непременно пытаешься отыскать среди миллиарда звёздных мерцаний, именно это мерцание, понравившейся тебе звезды, а отыскав его, ты вновь начинаешь смотреть на эту звезду, ставшую тебе уже не только знакомой, но и самой любимой. И так каждый раз, твой взгляд находит, именно эту, ни чем неприметную звёздочку. И чем дольше ты смотришь на неё, тем быстрее ты начинаешь замечать, что звезда, тоже смотрит на тебя.
   Вот и выходит, что мы узнаем, друг друга каким-то неведомым образом, узнаём, ни смотря, ни на какие огромные расстояния световых лет, разделяющие нас. Жаль, что мы узнаем, друг друга, лишь тогда, когда начинаем внимательно всматриваться на те, незаметные на первый взгляд очертания достоинств, скрытых за далью расстояний в мерцающем свете, и не замечаем их великолепие и красоту изначально. Но, видимо, так устроено наше мироздание, такова наша жизнь.

   Вот и вся премудрость, в деле отыскания знакомых звёзд.

   А когда я узнаю свою знакомую звезду, то понимаю, что это та самая звезда, которая предначертанная мне судьбой и которую я так долго искал в бесконечном космическом пространстве. И как говорил великий поэт в позапрошлом веке:
   - "Это моя звезда пленительного счастья".

   А ещё, разглядывая звёзды, я люблю образно проводить условные линии, от одной звезды к другой, создавая очертания силуэтов мифических созвездий.
   Вот же оно, созвездие "Орион", сверкающий в небе красавец, подпоясанный звёздным поясом. Как тут не крикнуть:
   -"Приветствую тебя звёздный воин Орион!"
 
   А вот созвездие "Большая медведица", которую  все узнают, как большой звёздный ковш. Этот ковш легко отыскать, он самый заметный в ночном небе. Рассмотрев созвездие "Большая медведица", я всегда, мысленно провожу прямую линю, равную пяти расстояниям грани его чаши к центру небосвода. В конце, эта условная линия упирается в "Полярную звезду", которая входит в созвездие "Малая медведица". Это созвездие, тоже похоже на звёздный ковш. Вот и получается, что в "Малой медведице", на самом кончике рукояти её ковша, мерцает "Полярная" звезда, которая расположена в центре вращения северного полушария. И если ты отыскал "Полярную звезду" и видишь её свет, значит, ты стоишь лицом на север.
 
   Звёзды в ночном "Раздольинском" небе необыкновенно красивы. Они такие яркие, и их так много! Таких звёзд, ты не удишь ни в каком другом месте. Создаётся впечатление, что звёзды совсем рядом и к ним, непременно хочется прикоснуться взглядом.
   Как я любил разглядывать ночной небосвод, когда был ещё мальчишкой! Я, мог смотреть на звёзды и слушать шум "Китойского" переката до рассвета, до головокружения, до звона в ушах, который необыкновенным образом превращался в музыку, мелодия которой навсегда осталась в моей памяти …

Китой-Река - Раздольные берега

С Саянских ледников стремительный течёт "Китой".
И в трепете волны и в дерзости напора,
Таёжный изумруд блестит в его воде святой,
Расплёскивая зелень хвойного простора.

Безудержно-строптивая Сибирская река,
Живительною влагой горы разрезая,
Она своей тугой волной терзает берега,
И музыкой воды к нам в сердце затекает.

И там творит божественное таинство души,
Рисуя образы красот родного края,
Увиденные, где то в глубине лесной глуши,
Духовные истоки с памятью сплетая.

А ты потомок, край родной – Раздольный, воспевай!
Китойскою водой родник души наполнив,
С крестом нательным на груди носи и не снимай,
Целуй его с молитвой, прославляй и помни!

                М. Ю. Агеев.
г.  Железногорск  21. 03. 2015г.

А теперь, глава Пятая – Перекат

   Сейчас, эта незамысловатая мелодия Китойской воды, всё чаще и чаще доносится из моей груди, заставляя моё сердце вибрировать, словно динамик старенького катушечного магнитофона, вибрирующего в унисон произносимым словам. Эти слова, звучащие под напористый аккомпанемент речной воды, улетают от меня в бескрайний простор. Иногда, мои слова прорываются сквозь границу безбрежности пространства, и там, в абсолютной невесомости сознания, они неизбежно попадают в бесконечность движения времени. Подхваченные течением времени, звуки моих слов уносятся от меня в бесконечном потоке за горизонт жизненных лет. С каждым годом, они удаляются от меня всё дальше и дальше. Но вопреки всем природным законам мои слова становятся для меня всё ближе и ближе, но уже не в звуковом виде, а виде мельчайших крупиц моей памяти.
   Наверное, именно в такие, удивительные моменты, моё сознание способно перемещаться сквозь время, отматывая его вспять в прошлое. Сегодня, моя плёнка жизни, отмоталась до того места, где произошли самые красивые события. Я снова, как наяву, вижу себя в своём любимом месте на берегу реки у "Китойского" переката. Я вижу, как бурлит вода в его потоке, вижу блики лунного света отражающегося в его волнах и говорю ему:
   -"Здравствуй, мой родной. Сколько лет, сколько зим, мы не виделись с тобой! Всё шумишь?"

   А в ответ на моё приветствие, перекат, чуть затихнув, вдруг, как зашумит, да как забурлит от негодования, отчитывая меня по-отцовски ворчливым баском:
   -"Это ж надо, какую совесть нужно иметь, чтобы столь времени не появляться на глаза. Как можно забыть своего старого друга!
   Ядрить твою мать, через коромысло! А ведь был хорошим парнишкой, завсегда приходил полуношничать. Почти кажну ночь тута штанины протирал.
   А чичас чаво? Ноги уже не идут, али дорогу позабыл, ядрёна вошь? Чаво молчишь-то, сказать неча, али язык присох? Видать, хорошо жить стал, а мож быть, крутишься волчком по пустым делам?
    Ну, проходи, коль пришёл, садись уже на бережок. В ногах правдушки-то нет. Да садись, кому говорят! Потолкуем по душам, как в стары времена".

   А ведь и правда! Когда я был мальчишкой, то меня, словно какой-то неведомой силой манило к этому перекату. Я частенько приходил к реке уже за-полночь, разжигал небольшой костёр и сидел на его берегу. Я молча смотрел на движение воды, размышлял о жизни в этом мире, думал о себе, о том кто я есть и как я живу? Мне нравилось находиться в этом месте, мысленно разговаривать с перекатом по душам, спрашивать у него совета. А перекат, подобно старому другу или хорошему учителю, в ответ на мою немую откровенность, внушал мне уверенность, подбадривал меня и как говорится, подставлял мне своё плечо в трудные минуты, или даже когда нужно было, поучал меня уму разуму, наставляя меня на путь истинный. И не было в этом ничего странного для меня, ни какого таинственного волшебства или сказочного действа не видел я в этом. Ну, ходит парнишка к реке по ночам, и что с того?
А может, у мальчонки душа так устроена, по цыганскому складу на ночную вольную жизнь, да на раздольный лад?
   Никто не может мне сказать, почему как не крути, а Луна, хоть и не греет "Землю", но согревает мою душу?
   Почему мне нравится смотреть на звёзды?
   Почему я люблю ночевать у костра и петь цыганские песни, петь их в полный голос, на разрыв груди?
   А как безумно я люблю ночной ветер! Он для меня, слаще тепла домашнего уюта – в тысячи раз:
   
   -"Ай, мири ило романЭ! трАдэс чАворо, ту миро балвАл".
   -"Ай, нанэ дэй, мэ бАхтало!"
                (Выражение чувств цыганскими словами).

    - "Друг мой милый, Резвый ветер, ветер-ветерок. Да ты не просто дуновение души, ты мой верный "вороной" – стремительный порыв ночной свободы. В тебе столько любви к свободе, что никто не может тебя оседлать, кроме твоего кровного брата – цыгана.
   Ночной ветер, словно дикий конь, обожжённый залихватской плёткой, поднимется в дыбы, расправит косматую гриву, а потом как стрела, сорвётся с тетивы – да во всю прыть, да в стремительный галоп. А ты ждёшь его у костра под звёздным небом, а его всё нет и нет, задумаешься о чем-то, о своём, и вот он, долгожданный друг – знакомый с детства каждому цыганёнку, необузданным скакуном, уже несётся на свет твоего костра. Геть! И нет его, промчался за мгновение мимо. Проскакал, протопотал в четыре копыта, и умчался вдаль. Поминай, как звали! И только прядь твоих волос всколыхнётся на ветру, да на душе сделается  легко. А его самого – ищи ветра в поле.
   Глянь-ка, а костерок-то, уже почти догорел. На ветру костры ярче полыхают, да жаль одно – быстро прогорают. Ну и пусть, ведь светает уже. Смотри, заря разрумянила небосвод у самого горизонта".


Жеребёнок

Усольским цыганам с "Каркасного",
Посвящается.

Вольную волю,
Как ветер над долом,
Не удержать в золочёной узде.
И никогда не лишить свободы,
Коней вороных в цыганской душе.

Ай даЕ, даЕ, данАй,
Цыганёнок.
Белогривая
Кобылица – мать твоя,
Но, а сам, ты ещё,
Не познавший узды жеребёнок
Никогда необузданного коня.

Вольным ветром лети
По полям, по степи,
Рассекай простор аллюром.
Чтоб уже не догнать,
Не стреножить, не обуздать,
Жизнь тебя не смогла,
Закусив удила
Под седло навсегда поставить.

Эту песню, когда-то,
Пела мать моя
У ночного костра, мне.
Ай, данЭ, данАй, рОма я!
Ай, даЕ, даЕ, рОма лэ.

                М.Ю. Агеев.

   Почему в моей жизни так выходит?

   Я не знаю, или не хочу знать. А скорее всего, не пришло ещё моё время жизненных откровений.

   Да, я дружил с речным перекатом, говорил с ним по душам как с другом. И ничуть не стесняюсь этого. Я доверял ему самое сокровенное и самое дорогое. Я раскрывал ему все свои тайны, потому, что искренне верил ему, как себе, верил в святость его кристально-чистой воды, которая не могла меня, ни обмануть, ни предать – никогда!
   И это доверие было и остаётся, искренним, светлым и по-настоящему дружеским. А в ответ на это доверие, мой друг – перекат, подарил мне замечательный подарок судьбы, самый бесценный и дорогой моему сердцу, который всегда хранится в моей груди. Он, словно драгоценный камень, лежит в моей душе и сияет там своим чистым душевным светом, украшая мою жизнь памятным блеском сияющих граней – граней душевных страданий и переживаний о моей Первой любви.

И так, глава Шестая – Первая любовь

   Конечно же, скептики могут упрекнуть меня:
   - "Вот фантазёр, выдумал сказку на пустом месте. Речной перекат подарил ему подарок – "Первую Любовь". Увы и ах! Может, дорогой автор, вам ещё, и нынешний снег пообещал вернуться в позапрошлом году? Выдумщик вы Михаил Юрьевич. Не выдумывайте то, чего не может быть на самом деле".
   А знаете что? Вот что я, вам таким неверующим на это отвечу:
   - "Да, именно "Китойский" перекат, который уже не одно столетие шумит по ночам на всю таёжную округу, в знак благодарности за мою откровенную преданность к его природному естеству, по-дружески выразил мне свою взаимную признательность, подарив необыкновенно-чудесное и в тоже время самое яркое событие в моей жизни – мой подарок судьбы. Не знаю, но каким-то образом, речной перекат сумел соединить воедино, все необходимые обстоятельства случайных событий, расставив их, именно в такой последовательности, что волей случая, я оказался нигде ни будь, а именно на его берегу в назначенное судьбой время".
    Но согласитесь, определённо, что-то же в этом есть необычное? И самое интересное во всём этом волшебстве, является то обстоятельство, что я, у этого переката – на самом любимом мною месте, увидел ту девчонку, в которую влюбился по уши. Сказать точнее, влюбился до самых кончиков своих ушей, оттопыренных ещё совсем по-детски – в разные стороны.
   Вы спросите:
   - "Что тут особенного? Это у всех случается, когда-никогда ".

   Но! Почему именно у этого переката, а не где-нибудь в другом месте, оказалась эта девчонка и почему именно в то самое время, когда я бежал сломя голову, она там находилась? Почему, это всё случилось на берегу этого переката, а нигде ни будь, ну скажем, на "Заводской" или "Сидоровской" протоке?
   Почему я, именно на "Китойском" берегу, ощутил первые признаки своей любви?

   Да, неспроста все эти совпадения. Неспроста!

   Ну, а где же ещё должно было произойти это любовное волшебство, если не на этом, самом потаённом и безумно-любимом мною месте?

   Как это произошло?

   Да совершенно случайно и весьма неожиданно.

   Короче. Было лето. Я, как всегда летом, купался с друзьями в "Китое". Мне, как тогда говорили, шёл уже 15-й или 14-й год, это не-столь важно, но скорее всего, мне ещё не-было и 13-и лет.
   Так вот. Побежали мы, всей гурьбой, на перекат, чтобы зайти по мелководью до середины реки и от переката проплыть уже по глубокому плёсу, да поиграть в воде в "Салки".
   Ну и что вы думаете? Бежим мы, обгоняя, друг дружку и тут, бац-тра-ра-рам! Девчонки знакомые лежат на песочке. В-а-а-ау! Да они же без са-ра-фанчиков! Правильно, ну, естественно – они были в купальничках. А вы что подумали?
   Казалось бы, что тут такого? Лежат девчонки, загорают, ни на кого не обращают внимания, обсыпал их песочком, (как всегда – случайно) и побежал дальше. Но!
   Одна из этих девчонок, показалась мне незнакомой. По крайней мере, я, её раньше не встречал. По-видимому, она приехала к кому-нибудь из подружек в гости на всё лето.
   Так вот, мой взгляд, в силу необъяснимых обстоятельств, только ради интереса, всего лишь на секунду остановился на этой, совсем ещё юной незнакомке. Да как вам сказать деликатнее о ней? Наверное, это была уже не девчонка, а девушка, с едва наметившимися чертами женственности, которые было уже не возможно не заметить. Вот, я и заметил эти, свойственные молодым особам, очертания их силуэтов. Зацепился за них своим взглядом, словно якорем за каменистое дно – сел на мель посреди океана таинственной неизвестности.
   Мальчишки убежали на перекат, а я остановился и замер как вкопанный. Я просто остолбенел. Я стоял и смотрел на эту девственную красоту оценивающим взглядом, настолько пристально, насколько мне хватало смелости в тот момент. Мне показалось, что земля исчезла из-под моих ног, и я, не осознавая происходящих вокруг меня событий, целую вечность разглядываю  незнакомку. До чего же, она была прекрасна! Мне захотелось непременно рассмотреть её всю. Всю-всю, до мельчайшей подробности, всю её девичью красоту, увиденную мною впервые. Рассмотреть, чтобы запомнить навсегда. Поэтому я смотрел и смотрел на неё, как на необыкновенное чудо, возникшее передо мной, в образе невероятного божества, олицетворяющего женскую красоту.
   И тут, бац! Из-под шляпки показалось лицо этого божества!
Господи! Я сразу узнал её. Эта божественная незнакомка, была ни кто иная, как девчонка с нашей улицы. Сотни раз я созерцал её, но ни кем иначе, как обычной девчонкой. Я строил ей рожицы, дразнил дурацкими дразнилками, но никогда прежде не замечал в ней такой необычайной красоты юной богини.

   Господи! Почему так?

   Наверное, до этого момента, не настала ещё та пора, когда я мог оценивать красоту и величие женских форм эмоциональностью своих любовных чувств, которые пока ещё хранились глубоко потаёнными внутри меня, дремали в глубине моей души, до поры, до времени. И вот, совсем внезапно, эта пора и это время уже наступили, разбудив во мне огненный вулкан страстей, который проснувшись, стал непрерывно пульсировать ослепительными вспышками красивых желаний.
   Да! Во мне, совершенно неожиданно, пробудилось чувство любви.
   Нет, это была ещё не совсем та любовь, которая грезилась мне в моих детских снах. Это всего лишь, засияло её начало, Подобно утренней заре, эти первые признаки любовного чувства, стали явно видны невооружённым взглядом. И стали они видны, уже не только мне самому, но и всему миру живущему под "Солнцем", включая всех девчонок на берегу и даже знакомой мне незнакомке, превратившейся в одночасье, из обычной деревенской егозы-пищухи, в самую красивую и самую желанную девчонку, на всём белом свете.
   И, как только я это понял, то сразу почувствовал, что во мне что-то изменилось. Я опустился с небес обратно на землю. Ощутив почву под ногами, я тут же заметил на себе удивлённо-вопрошающий взгляд, внезапно возникшего передо мной, изумительного божества. Этот взгляд с нескрываемым интересом, был нацелен на моё, ставшее, явно видимым любовное проявление. Мне, в этот миг, стало не то стыдно, не то, как-то не по себе, а может даже и страшно. Да, мне стало именно страшно. Точно, я испугался. Сами посудите, ведь страшно же, находится в такой ситуации, когда ты, впервые в жизни, волей судьбы оказываешься перед громадной бездной неизвестности и непонимания того, как быть и что делать.
   Через мгновение, я уже удалялся от своей Первой любви в речном потоке, остужая в его холодной воде, огненный жар своего любовного огня.
   
   Вот так, это случилось.

   В дальнейшем, совершив множество всяких глупостей и нелепых ошибок, я так и не смог решиться рассказать этой девчонке о своей тайной любви к ней. Да, я не смог победить своё чувство страха, так же как не смог перебороть чувство стыда от нелепости первого любовного поступка. Наверное, в силу всех обстоятельств, а скорее всего, по причине своего возраста, я так и не смог зажечь в её сердце любовный огонь.

Вы спросите:
   - "Почему, когда я, уже повзрослел, не открыл ей свою тайну и не признался ей в любви?

   У меня, нет точного ответа на этот вопрос.
   Наверное, не суждено.
   А может быть потому, что любовь в нашей жизни, течёт словно река. Начавшись в месте своего истока, она тоненьким ручейком безрассудно мчится в непознанную даль, звеня совсем ещё юным, звонким голоском. На всём своём пути, любовь, преодолевая различные препятствия, становится всё сильней и полноводнее. Но течение любовной реки не всегда подобно полноводному руслу – спокойное и размеренное величием любовных отношений. Скорее наоборот – любовь, вдруг, так забурлит и яростно закруговертит, что разливаясь во всю ширину ярких любовных проявлений всех своих безудержных чувств, она, ни с того ни сего, как покатится в низ по каменистым уступам, громогласно шумя и громыхая стремительным потоком на перекатах судьбы.
   А иногда, река любви может в одночасье рассыпаться на миллиарды капель и превратиться в любовный туман. Падая с огромной высоты внезапно возникшего водопада непонимания и безответного проявления желаний, любовная река, навсегда исчезает в пустоте любовных отношений. Но уже, там внизу, на самом дне грохочущего болью и страданиями потерь, водопада, она вновь возрождается из небытия мельчайших брызг. А возродившись, она вновь продолжает своё течение, но только уже совершенно другой, новой любовной рекой. Наша Любовь, как и река не может остановиться ни на миг, ни на мгновение, чтобы подумать, как быть и что делать. Она, наперекор всем жизненным обстоятельствам, будет непрерывно продолжать своё стремительное течение к уготованному судьбой счастливому устью.

   С тех пор прошли годы. Годы, которые унесли вдаль все эти события, со всеми их тревожными ожиданиями и эмоциональными всплесками любовных проявлений. Как же это было давно! Так давно, что я уже не помню имени той девчонки и, даже не могу вспомнить, в каком доме она жила, как бы мне этого не хотелось, не могу и всё тут.
   Так уж получилось, что волей судьбы нам не пришлось познать счастья любить друг друга. Но вопреки всему, я смог сохранить в своём сердце, все те счастливые минуты, которые мне не довелось прожить рядом с моей Первой любовью. Я их помню и бережно храню, как и все те слова любви, которые я не сказал ей при встрече. Я не забыл и все те, наши с ней ночи, которые мы так и не провели у "Китойского" переката, и все наши рассветы которые нам не пришлось встречать, обнявшись у прогоревшего костра. Я их тоже не смог забыть. А ещё, я не забыл её улыбку. Я помню её голос, помню её глаза и её потрясающий взгляд. Мерцающий блеск глаз в её взгляде, я всегда узнаю бесконечном множестве звёзд, сияющих в ночном небе!

   Пусть, моя Первая любовь, всего лишь на мгновение мелькнула в моей жизни и умчалась вдаль, подхваченная неумолимо-летящим временем, но она осталась в моей памяти такой же сказочно чистой, невероятно красивой и самой Первой моей любовью. Сквозь пелену прожитых лет, яркий след Первой любви, до сих пор излучает сверкающее за далью прожитых лет любовное волшебство, которое вопреки всем жизненным обстоятельствам, как прежде, завораживает меня своим первозданным таинством.

   P/S:
   Иногда, мне кажется, что все эти события, произошедшие в начале моей жизни, были красивым сном или сказочным мечтанием. Но всё равно я счастлив, от того, что у меня были моё деревенское детство и моя раздольная юность. А ещё, я бесконечно рад своему подарку судьбы, потому что, такая девчонка, всё-таки была в моей жизни!

г. Железногорск 18. 10. 2018 г.
               
                М.Ю. Агеев
Фото:   М.Ю. Агеев