Девяностые лихие годы

Лихие девяностые годы

Нищим и обманутым
Был всегда народ.
Злой судьбой затянутый,
Начинал исход.

Отчего такая доля
Русским уготована –
Жить в стране своей, в неволе,
Ничем не избалованно.

Словно в чём – то мы закляты,
Но того не зная,
Понеся во всём утраты,
Всей душою маясь.

Без причины ткнуть в лицо –
Это мы умеем.
Пьём, без закуси винцо,
А затем дуреем.

Разберись, пойди потом,
Кто тут прав, кто виноват –
Почему, вдруг, стал скотом
Пьяный друг или же брат.

Тут, как тут менты приедут,
Затолкают всех в «Уаз».
В отделение отвезут,
Без разбору, всех за раз.

Без причины и без правил
Белы твои рученьки,
Мент скорей тебя обшарил,
Заковав в наручники.

Твои деньги, часики
В свой карман положит.
По закону классики,
Матерно обложит.

Затолкает в обезьянник,
Возле вшивого бомжа,
Где сидит лихой карманник –
Взгляд колючий, как у ежа.

Посидишь денёк один,
Волком серым взвоешь.
Ни мужик, ни гражданин,
Пока дверь ты не откроешь,

В спешке выходя на волю,
Как в вертепе побывал.
Воздухом подышишь вволю,
То, о чём ты там мечтал.

Мы грехов своих не видим –
От которых и страдаем.
Беспричинно ненавидим,
Корня зла того не знаем.

Словно в сенной лихорадке,
Десять лет страна тряслась.
В чём беды её разгадка,
От которой извелась?

Все кричали – виноваты
Ленин с революцией,
Соблазнил свободой братию,
Женщин проституцией.

Под шумок, те либералы
Всё украли из страны.
Так народ свой обобрали,
Что остались лишь штаны.

Все работы, вдруг лишились,
Стали сразу челноками.
За товаром заспешили
К туркам за шмотьём с трусами.

Полетели, словно утки,
Торговать там первым делом,
За деньгами проститутки,
Продавая туркам тело.

Те прозвали их Наташа.
Кобелиной охочей стаей,
Ими, кто был всех милей и краше,
Свою похоть ублажая.

Всё продажным стало сразу –
Честь и дружба, и ордена.
Не подумали ни разу,
Что не та уже страна.

Всюду страшные бандюги,
Ещё хуже - рэкетиры.
Разных уровней ворюги,
Хитроушлые банкиры.

Расплодилися бомжи,
Беспризорники – мальчишки,
За еду, словно стрижи,
Промышляли, как воришки.

От такой собачьей жизни,
Всех не счесть, кто убегали,
Лучшие умы Отчизны,
Из неё, где всё бросали.

Подавались за рубеж,
Где их радостью там ждали,
Ум чей был в науках свеж,
Тем с лихвою воздавали.

А в Чечне заполыхало –
Разгорелся спор кровавый.
Сколько зря там погибало,
Выясняя кто же правый.

Жизнь катилась под откос
От разрухи в головах.
Ни с кого не стало спроса,
За безумие в делах.

Не одну бутыль осушив,
Вскоре Ельцин сел на мель.
Думал, что Союз порушив,
Будет править, как Емеля,

По волшебному лишь слову.
Все наладится в стране.
Вёл её на гибель к рову,
Очутившись на самом дне.

Клялся перед всей страной,
Что дефолта не допустит.
Не исполнив клятвы той,
Всех до нищеты опустит.

Лечь на рельсы слово дал,
Улучшения обещая.
С бодуна всё забывал,
Ничего не соображая.

Но болезнь его снедала.
Став бессильным наконец,
Он из власти ушёл устало,
Объявив её конец.

Пронеслись, словно ненастья,
Девяностые лихие,
Сея горе и несчастья,
Дела, в сути, все плохие.

После них сейчас икаем,
Словно сон дурной приснился.
С дрожью в теле, мы желаем,
Чтоб он в явь не обратился.

Что потом уже случилось –
То история другая.
Как потом всё получилось,
Мы сейчас лишь только знаем.