Она ещё не знает

Тебе ещё за двадцать – недорослый,
а ей уже семнадцать и неделя.

Ты цедишь на балконе папиросы –
на лучшее ни наглости, ни денег.
Ты видишь, как из ямы перехода
к твоей, с утра закуренной, вершине
она несёт вино и бутерброды
сквозь мелкие, ненужные, чужие
походки, одеяния и лица.

И радостью увидевшего землю
матроса так и хочешь поделиться
с бетоном, разгороженным на семьи.

Она ещё не знает о разлуке.
Средь вороха стихов и бичпакетов
она ещё жива. И ваши внуки
пока ещё в проекте у проектов.
И счастье возлетает над батутом
беззвучного, напольного матраса.

У века есть какая-то минута
на главное, иначе всё напрасно.
И, в тысячу какой-то день рожденья,
оглянешься – а вот она, вчера лишь.
Рассказываешь ливню сновиденья
и тазик между делом подставляешь –
у ныне остеклённого балкона
случается проруха временами.

А на тебя, как нищий на икону,
который год орёт воспоминанье.