615 рублей

обыденный ужас. поэмка.

1.
Глубоко еще где-то остался
светлячок умирающий. Огонек надежды.
Вдруг найдут? Не конец еще?
Тело Вани внутри тлело, похолодевшее,
Отражаясь в красной поверхности лужи.

Всё решил. Грохот, крик, стук
не слышал, будто бы воспарил.
Но вскрыл сознание вспышкой
бесстыжий режущий ультрамарин.

- "Слышь, глупыш молодой, чо натворил?"
Очкастый хирург склабился как гамадрил.

Следующий слайд:
- "До действия галки не выпускай!"
Кричит санитарка подвизгивая,
А Ваня на вязках. Сознание, слюни вязкие,
мысли вдрызг, душа вдребезги, в ушах треск.

Время исчезло как элемент.
Иван пред зав. отеделеньем - тот еще кент.
Ни грустен, ни рад.
А зав - почти Понтий Пилат:
- "Ты же сдох почти? В облаках почил?
Чо, отца не чтил? Жизнь не чинил?
Сосунок, дебил?"
Ваня не говорил. Тихо шок приходил:
"Что же я натворил? И почему до конца себя не добил?"

2.
Олежа простой был, как два рубля.
С Манькой водку глушил, ей изменял.
Нормальный, как все, парняг.

Олег будущей тещей был поедаем.
И заводом по производству педалей
Для вращенья общества винтов и гаек.
Но, свет улыбки был не угасаем,
если зарплату ко сроку давали.

Неудержимо летел к своей Мане
В кухонный рай района окраины.
(собственно, как и ко всем)
И никогда не показывал тени печали.
Ведь градус и Манька всё заглушали.
И он постепенно глох сам к себе...

Года неизбежностью их обвенчали.
Сияла под сеткой фаты мятно Маня.
(слова "навсегда" себе в разум чеканя)
Олежа о будущем в пьяном тумане,
полный надежды, млел,
узор штукатурки бессмысленно изучая,
измученных судьбами хрущевки стен.

3.
Комната в пелене сумрака.
Иван в ней недвижим,
черной скульпурой,
скрученной судорогой,
одну мысль тянет - "Зачем выжил?"

Вот живут же счастливые. Простые, вроде.
Лямку тянут свою на заводе.
А я Юшка, юродив, сдавленный горем.
Зачем эта сутолока? Я моральный уродец.
И куда теперь жить? Болото не море...
Я дурень, не так скроен, зачем мне этот ****ец?

С детства не помню радости.
А, главное, поводов для жизни (и деятельности).
Где эти счастливые особи мерзкие
вообще находили причины веские?

Я родился паршивым?
До рожденья свернул к обрыву?
Мобильный выключен.
Иван необратимо
ключа лишен к самому себе.

Перерезаны провода.
В мойке утоплена мертвая сковорода.
И, кажется, можно
пощупать сейчас слова - "все тлен".
Квартира тоже мертва.

4.
Мария с младенцем
- исполнен любовью её кубок сердца.
Олежа друзьям на рыбалке орет:
- "Я отец, на! Сын - богатырь! Накатим, народ!"

 И пулей - год.

Мария - с мечом и истерикой,
Олежа с насмешкой и страхом - у двери.
В манежике - богатырь голубоглазый,
в испуганном недоумении:
- "Так и должно быть? Уверен?"

 Развернутый веер времени:

Олежа с Наташей два года в Америке.
Мария - мать на материке
с богатырем в полосатых носочках,
с почетным клеймом - мать-одиночка -
За алиментами в тесной очереди.

 Перемоткой - еще темновых лет с десятку.

На ковре в круг ребятки.
У кого ни мамки, ни дядьки.
Каждый друг врагу волк.
Один помнит - Маней мамку звали его.
Да, теперь она в рядах ангелов.
А это - не долететь - высоко.

5.
"Ну, что же? Опять не улетел?
Все говорят - оставайся,
будешь там не у дел!" -
Иван бессмысленно
по комнате шарился и в пол глядел.
Сам - свой собственный беспредел.

Вот родился - зачем?
В аду жизнь всю горел.
За какие грехи меня
душит планета Земля?

Мама, ты мне скажи?
Зачем привела меня в жизнь?
Не нашел я тебя только по имени.
Ну - Мария... Так сколько таких вас с моею фамилией!

И, все же, включу чертов мобильный.
Экрана свет темноту резко вскрыл.
- Алло! Кто на линии?
- Иван Олегович, здравствуйте,
извините за поздний звонок.
За вами задолженность
за интернет 615 рублей.
Погасите, пожалуйста, в срок...

21.04.18