Арабская легенда

   

Посулив сады отдохновенья,
Синих вод журчащие ручьи,
В путь меня направив,
Дух стремленья
В руки суму тяжкую вручил.

Он сказал: «удача крепких ценит.
Сквозь пески пустынь тебе шагать,
Но покуда не достигнешь цели –
Что в суме тебе не надо знать».

И пошёл я, обольщённый мыслью
С честью взять награду за труды,
Грезился мне шум зелёных листьев
И цветные сочные плоды.

Взор солёным потом застилался,
Око неба беспощадно жгло,
Горизонт же – будто улыбался,
И вперёд к нему меня влекло.

Воздух стал дыханием из печи,
На зубах песком сушило вкус,
И давила мне сума на плечи,
Но я верил – в ней особый груз.

Так я шёл, росла моя усталость,
И с надеждой поднимая взор,
Думал я – недолго уж осталось –
Но бескрайний пуст был кругозор.

В днях движенья сбился я со счёта,
Только не встречал оазис-сад.
Бесполезны стали все расчёты,
Так же, как и все пути назад.

И, как смерть моя, - неотвратимо
Кончились запасы и вода,
Выдохся мой дух неукротимый
В неможеньи с телом совладать.

И упал к земле я на колени,
Жаром кровь стучала мне в висок.
И отчаясь, снял с сумы ремень я,
Заглянул – а в ней –
простой песок.

И прозрел тут разум мой недужный,
Как в пустыню глупости пришёл,
Изнемог под тяжестью ненужной
И, поверив в грёзу,- смерть нашёл.

Сотрясаясь хохотом беззвучным,
Я смеялся над самим собой,
Что, с самообманом неразлучный,
С пустотой вступил в нелепый бой.

Так же покрывало неба плыло,
Как песков барханы – без конца,
И природе безразлично было
Тело погибавшего глупца.

Перестав цепляться за надежду,
Я опору в вечности обрёл.
Сбросил с неизбежности одежду
И навстречу смерти с ней побрёл.

Но когда вконец я обессилел
И подумал, что мой час настал,
Лужицу в полузасохшем иле
Вдруг вдали в песках я увидал.

Я споткнулся, но пополз ко влаге,
Всё на свете стало мне равно.
Позабыл я призрачное благо,
Выше истин зная лишь одно:

Хоть глоток, всего глоток мне нужен!
Так дополз я из последних сил,
И, припавши к грязной затхлой луже,
Будто вечность, наслаждаясь, пил.