Он меня не осудит за то, потому что он помнит
развороченный граблями парк и кошачье кладбище,
а еще до того – беззеркалье искусственных комнат,
а еще до того – привиденье, что шепотом свищет.
Потому что сейчас, оглушенный такою неявью,
что смешным одиноко мне кажется это качанье,
он руками от горла улыбку отводит удавью,
и мое в это утро из моря вопит некричанье.
Октябрь 1980
Свидетельство о публикации №118100400056