Чужая боль

               
               

В Москве акации цвели,
Жара не первый день стояла.
Взвалив себя на костыли,
Старушка, как могла, шагала.
Ступала медленно, боясь
Нечаянно вдруг оступиться,
И грусть «лилась» из старых глаз,   
Что не умеет торопиться.

Она шагала, как могла,
Себя с трудом передвигала,
Но подвернулась вдруг нога,
И на асфальт она упала
Всей тяжестью прожитых лет,
Всей тяжестью своих болезней,
Так, что померк весь белый свет
В её глазах, красивых прежде.

Упала навзничь и – спиной
Об острый бортик тротуара.
– Ох, не подняться мне самой!
Ох, спину, кажется, сломала.
И внучка, видимо, меня
Теперь уж вовсе не дождётся.
Я вижу, как, весь свет кляня,
Косая надо мной смеётся.
   
Она лежала, не моля
Прохожих, что спешили мимо.
И два потёртых костыля
Лежали, как большие крылья.
А с плеч её – котомки две,
Две старых, как она, котомки,
К седой прижались голове,
Как два доверчивых котёнка.               

Спешили люди по делам,
Её брезгливо обходили.
– Кому же нужен этот хлам? –
Глаза их внятно говорили.

И только пёс, дворовый пёс,
Что знал её совсем немного,
Ей утешение принёс:
Обнюхал и улёгся в ноги.
В глазах собачьих стыла грусть
За гибнущего человека.
Я даже передать боюсь
Жестокость нынешнего века.

А люди шли и шли, спеша.
Сновали взад-вперёд машины.
Она лежала, чуть дыша,
Глядела в небо на вершины
Деревьев, что пред ней росли
И кроной упирались в тучи.
Шептала тихое:
– Прости, мой Бог, за этот случай!
Я не хотела так уйти,
Хотела, чтоб по-человечьи.
На долгом жизненном пути
Я сталкивалась с бессердечьем,
Но, чтоб с таким! … Уволь, мой Бог!
Такого я ещё не знала.
То был её последний вздох,
Душа старушку покидала.

А пёс, почувствовав беду
Непоправимую, поднялся.
И у двуногих на виду
Такой собачий лай раздался,
Что кто-то, всё же, позвонил
И вызвал «Скорую», смущаясь.
А пёс, на небо глядя, выл,
И длился вой, не прекращаясь,
Пока её не увезли врачи,
Что опоздали, явно…
               
О, память сердца, не молчи,
А расскажи всё без изъяна:
Как пёс бежал за «Скорой» той,
Сбиваясь с ритма, уставая;
Как небо вылилось грозой
На всех, кто шёл, не замечая
Чужой беды, чужую боль,
Кто обходил её беспечно…

Скажите, сколько же, доколь
Мы будем так бесчеловечны?!