Фото на фото

На стене несколько фотографий
начала двадцатого века...
Можно вдохнуть немного ушедшей давно эпохи,
маленькой и глупой, словно хвостик жирафий,
бьющий бока наподобие стека
за слишком частые как для этих широт жирафьи вдохи...
На них застыли нервные лица,
странно глядящие в объектив,
волнующий тёмным цветом чужого глазного дна.
Кажется, тогда они хотели укрыться
за серых красок однородный мотив,
в чьей глубине потерялись и звезды, и Солнце, и Луна,
но, увы, все расстроила скука...
Мутная, словно небо в ливень.
И стало так бесконечно пофиг, есть завтра иль нет...
Все равно в этих пустых человечьих звуках
тишина протыкает, словно бивень
африканского слона, разъярённого вонью сигарет
из пасти глупого эфиопа,
подступившего слишком близко
в надежде на шкуру и мясо без сопротивленья.
Почему мы все рвёмся в режиме нон-стопа
к опрокинутой общим прошлым миске,
свято веря в то, что наша жизнь - это всего лишь мгновенье?..
И ведь знаем же!..
Поверьте - знаем ,
что ад - это не мы - другие!
И прощаем себе жизнь в той самой последней точке,
которую здесь тихо именуем раем,
надеясь, что мертвые там - живые,
и каждому есть пара, хоть бредём туда по-одиночке...
Хочется ведь!..
Хочется теплоты
от сердец таких же случайных,
бьющихся в такт со своей непознанной половинкой...
Ведь, если вглядеться, в любом проходящем - ты!
Или твоё отражение, в крайнем,
на давно ставшей зеркалом нарисованной злом картинке...
Но гораздо легче заходить в дым
прожитого дня из далёка,
предполагая, что правила - без шанса на возврат...
И мы прячемся за уже прожитым своим,
измеряя грядущее до срока,
и выстилаем мягкими мечтами купленный в кредит ад.
Сонная осень расстроит жёлтым,
вминая сны в остатки лета.
Где-то по улице пройдётся бездушный калека,
выкрикивая мне за окном:
- Да пошёл ты! -
а во мне вдруг очнётся тень поэта.
..........
На стене несколько фотографий двадцать первого века...