Князь Всеволод Большое Гнездо Глава IV часть 2

Накануне. ... и снова Рязань

Князь Роман теперь рязанский
Унижение не простил.
За позор свой арестантский
Он ещё не отомстил.

Клятву Всеволоду в храме
И целованный им крест,
Относил лишь к личной драме,
А не как небесный перст.

На Руси такая клятва
Была выше всех молитв.
Грань презрений необъятна
За отказ, хоть есть мотив.

Таких в храмы не пускали
И проклятья слали вслед.
Иногда в лицо плевали,
Вот такой людской ответ.

На отказ от клятвы в храме
Мог решиться лишь подлец,
Негодяй, взращённый в хламе,
Просто сволочь, наконец.

Вот таким и оказался,
Хоть прощёный, князь Роман.
Он в Рязани отказался
От союза, мол, обман.

По прибытии он сразу
Братьев в гости пригласил.
Как родных, не по приказу,
Просто взял и попросил.

Брат Владимир прибыл первый,
Игорь прибыл вслед за ним.
Оба младшие, примерным
Был, лишь Игорь и любим.

Слуги стол накрыли тут же,
Рядовой ассортимент.
Но столичного не хуже
И для братьев, как презент.

Роман после заточения,
Стал естественно другим.
Стал плешивей без сомнения,
В сорок лет совсем чужим.

Голос старческий, скрипучий,
А в глазах тоска и злость.
Мылся редко, стал вонючий,
Что-то в жизни не срослось.

Год назад с отцом напару,
Глеб тогда рязанский князь,
Вместе с Киевом нашару
Взять, Владимир не стыдясь.

Только Всеволод не сдался,
Учинил тогда разгром.
Святослав на Днепр подался,
Им с отцом поруб, как дом.

А когда отец скончался,
Всеволод всех и отпустил.
Лишь Олег в живых остался.
Дядя тоже не простил.

Говорил Роман негромко:
- «Я проехал Суздаль весь.
Всё разграблено, надолго
Запустенье будет здесь.

В деревнях одни собаки,
Остова сожжённых изб …»
- «Это след от вашей драки,
Святослав устроил визг» -

И Владимир откровенно
И с презрением произнёс:
- «Киев титул взять наверно,
А тебя кой чёрт понёс?»

- «Независимость и только.
Смоленск, Новгород пример.
Пристяжным быть очень больно,
Делать всё на них манер.

Сам хочу иметь решения,
А не ждать, что разрешат.
Даже с мелочью – прошения …
Что? А в Галиче грешат?

И хочу, чтоб поддержали.
В Киев я гонца послал.
С новой силой б поднажали
И глядишь я не вассал».

- «Бил нас Юрий Долгорукий,
Князь Андрей ещё как бил.
А рязанец близорукий,
Раз соседа не взлюбил» -

И Владимир разошёлся:
- «Мы зачем своих-то бьём?
Скоро, в пору чтоб пришёлся,
Не сыскать и днём с огнём.

А пахать, кто будет? Смерды?
Так и их уже в обрез.
В мире жить желания тверды,
Разбегутся, вот те крест».

И он вмиг перекрестился,
Даже крест поцеловал.
А Роман не удивился,
Он его не осуждал.

Но сказал в ответ, однако:
- «На тебя хомут надеть
И пойдёшь пахать. Вот так-то,
А по мне так лучше смерть.

Я же князь! Моя задача
Княжить здесь, а не скулить.
Вот тогда придёт удача
И желание победить».

Повернулся и к второму:
- «Ну, а ты чего молчишь?
Или тоже ближе к дому,
В остальном же лишь бы тишь».

Игорь был другого склада,
Где-то даже и горяч.
Брат похвалит, как награда,
К его дури был незряч.

- «А чего здесь разбираться?
Рать собрать и Суздаль наш» -
Игорь начал задыхаться,
Так забрал его кураж:

- «Что нам Всеволод? Рязанцы
Ещё скажут, чей здесь дом.
И пусть эти голодранцы
Ощутят, как мы, разгром».

Игорь, вроде как, довольный
На Романа посмотрел.
Но Владимир, парень вольный
Перебить-таки успел:

- «Ты с кем Суздаль брать собрался?
А о Пронске что? Забыл?
Ярослав там окопался,
Святослав с ним тоже был.

Пусть они меньшие братья,
Но Рязань не признают.
Посылать свои проклятья?
Да на нас они плюют.

А ты к Всеволоду в гости …
Вмиг до Волги побежишь.
На одной лишь только злости
Ты его не победишь.

Надо с Пронском разобраться.
Если что, послать гонцов.
Разве можно не считаться,
Братья же, в конце концов».

- «Я бы всё ж послал дружину» -
Игорь снова о своём;
- «Пригрозил бы, как вражину,
Мол, играете с огнём».

- «Не могу я согласиться.
Против братьев воевать?
Пронск же наш, нельзя смириться,
Чтоб своих же убивать» -

Кулаки аж побелели,
Так их сжал Владимир, злясь.
Даже кости захрустели …
И вдруг тихо, как стыдясь:

- «Ну, нельзя же так с родными,
Нас одна рожала мать.
Кто нас сделал всех чужими,
Ты же старший, должен знать»

И Роман ответил брату:
- «Я не думал штурмовать.
Подойдём ближе к закату,
Чтоб дружину показать.

Там у них силёнок мало,
Так что думаю, поймут.
Это объясню начало.
Общих дел сегодня пруд.

Потому, как князь рязанский,
Должен всех объединить.
Так что Пронск ваш не бунтарский,
А нормально должен жить».

- «Если так, то я согласный» -
И Владимир уступил:
- «Выход ты нашёл прекрасный
И престиж свой сохранил.

Игорь! Ты чего надулся?
Где не надо, не ершись.
Думаешь, со мной схлестнулся?
Эх! Браток! Не ошибись».

Все на время замолчали,
Каждый, молча, что-то ел.
- «Выпьем, чтобы не скучали.
Бражка класс! Весь день терпел» -

И Роман налил всем в кружки:
- «Ощутили аромат?
Это вам не финтифлюшки,
Здесь ожил рязанский сад».

Выпили и замолчали …
Вдруг Владимир: «А зачем
Нам дружину гнать, вначале
Надо их позвать нам всем.

И обсудим здесь все вместе,
Как нам Всеволода взять.
Пусть поймут, что в нашей песне
Ясно всё от «А» до «Ять».

Это будет справедливо.
Мы ж единая Рязань!
Чтобы не было тоскливо,
Выпьем мёд, забудем брань».

Но Роман не согласился:
- «Не пойдут они, хоть режь.
Между нами рок явился,
Слишком уж большая брешь».

- «Съезд назначить предлагаю!»
Игорь с пафосом изрёк.
И Роман: «Я полагаю
Мудро мыслит Игорёк».

Так на том и порешили,
В Пронск отправлен был гонец.
- «Вспомню им, как согрешили,
Здесь и будет им конец» -

Так князь Игорю сознался,
Что измену не простит.
- «Поруб ждёт их, вдруг признался,
Вот что сделать предстоит».

Что всё это вероломство,
Игорь тут же осознал.
Что их речи пустозвонство,
Он Владимиру сказал:

- «Сбрендил братец наш, похоже …
Братьев в поруб, а за что?
Отругать можно построже,
Но не поруб – это зло».

Игорь хоть ценил Романа,
Здесь их мнения разошлись.
И стратегию обмана
Он не принял, не сошлись.

Вслед за первым в Пронск немедля
Ускакал второй гонец.
С просьбой: «Из-за милосердья,
Ни ногой в Рязань, юнец!»

Так Владимир Ярослава
По любовному назвал.
Заодно и Святослава
К осторожности призвал.

Всеволод же в это время
Сходку в Суздале собрал.
Доложил: «Собачье племя
Не уймётся, чёрт побрал».

- «Ты чего?» - спросил Микола.
Сбыгнев был всегда при нём.
Ветеран и князю школа,
Много сделано вдвоём.

- «Да Роман мутит в Рязани,
В Киев вновь гонца послал.
Клялся гад и даже в храме
Крест мой, сволоч, целовал»,

Василько непринуждённо:
- «Встретим, если вновь придёт.
И скажу вам убеждённо,
Здесь могилу он найдёт».

Князь довольно ухмыльнулся:
- «В Пронск пошли кого-нибудь.
Там разлад у них проснулся,
Надо как-то подтолкнуть».

- «Хорошо! Вон Фока рвётся!» -
Фока встал: «Всегда готов!
Мой отряд этим займётся,
Всё понятно и без слов».
 
Так Роман и не дождался,
Когда Пронск придёт на съезд.
И с дружиной сам собрался
Выйти, разуму в объезд.

Но Владимир отказался,
Отказался наотрез.
А вот Игорь, … тот сломался
Старший вроде, хоть подлец.

И дружинники ворчали:
- «Что за прихоть бить своих …
Раньше всем права качали,
А теперь что? Не до них?»

Но Роман шёл в Пронск упорно.
Раз он князь – ему решать!
И все слушались покорно,
Всё ж хотелось, есть, дышать …

Вот и Пронск на третьи сутки,
Крепостишка не Рязань.
Тын вокруг, пролезут утки.
И народ сплошная рвань.

А стоит он на угоре,
Речка Просня где-то там.
Перекрыть её и горе …
Без воды не жизнь, а срам.

И такую слабость Пронска
Князь Роман прекрасно знал.
Это, как свеча без воска,
Света нет, хоть есть запал.

Он от штурма отказался,
Приказал всё осадить.
Об одном не догадался,
Что дружине надо жить.

Вот и стали по округе
Все деревни потрошить.
Кто-то всё отдал в испуге,
Кто-то мог и приложить …

Так что зрело недовольство:
- «Вроде дома, а как тать!»
- «Всё от Пронска самовольство» -
Отвечал Роман: «Задрать!!!»

От Романа братья ждали
Всяких пакостей, угроз.
Чтоб войной – не ожидали,
Знать забыл его Христос.

- «Ночью к Всеволоду еду,
Только он поможет нам» -
Ярослав сказал: «Уеду.
Ты держись, не верь словам».

Святослав остался в Пронске
Оборону возглавлять.
К стенам брёвна, пни, повозки …
Стали дружно доставлять.

В Суздаль гнал без остановки
Ярослав, коня загнал.
Без особой подготовки
Он бы радость не познал.

Всеволод встретил, как родного,
Фоку вызвал: «Вот сюрприз!
Задержись ещё немного,
В Пронске явно не каприз».

Обратился к Ярославу:
- «Бог мо-о-ой! … Слушаю, сынок.
Ты же князь и князь по праву.
Если прав – не одинок.

Знаю, старший брат свихнулся,
Но Господь всё разрешит.
Не на то он замахнулся,
Далеко не убежит.

Что случилось? Преступление?
Ты ж вон в мыле прилетел»,
- «Пронск в осаде! Их стремление
Полный властный передел.

Он убьёт нас! Помогите!
Суздаль он собрался брать.
Если нас не защитите,
Киев вновь пригонит рать.

Мы готовы только с вами
Русь крепить и защищать.
И вот этими руками,
Если надо, укрощать».

Василько позвал по новой,
Фока здесь стоял и ждал.
Прибыл с выправкой здоровой,
Доложил: «Не опоздал?»

- «Ладно, хватит, не кривляйся,
Здесь серьёзный разговор.
Сам в дружину отправляйся,
Всех поднять и всю в дозор.

Встаньте лагерем в Коломне.
За Оку пока не лезть.
Там Роман, об этом помни,
Он зациклился на месть.

И возьми с собой Косняко,
Воевода любит шум.
Мало ли, … бывает всяко.
У него, что надо, ум.

Рать пока не собираю,
С этим справимся и так.
Пронск возьмём, я так считаю,
Там посмотрим дальше как.

Фоку снаряди сейчас же
И с ним триста человек.
Как в разведку сходят, даже
Точно на голову снег.

Ярослав сейчас оттуда,
Всё на месте и решит.
Нам внезапность шанс покуда,
Лишь она дела вершит».
 
А Роман готов был к штурму,
Хоть дружина и ворчит.
Кто-то крикнет бранно сдуру …
Игорь? Тот вообще молчит.

Утром прибыла разведка,
Два рязанца, … страшный вид.
Словно видел в чаще предка,
Обезглавленный лежит.

Сообщили: «Там, мол, войско
В десяти всего верстах!»
Эта весть не беспокойство,
А внушила просто страх.

Игорь первый догадался:
- «Всеволод Пронск идёт спасать!
Что, братишка? Доигрался?
Примем сечу иль бежать?»

Роман вне себя от гнева:
- «Снять осаду! Отходить!
Все  к Оке, дорога слева,
Не смогли раз убедить»,

А Владимир ждал в Рязани
Про побег уже он знал.
- «И с какими же глазами
Ты сюда?» - в упор сказал:

С малолетками тягаться?
Братьев меньших обижать,
Вот таким и можешь статься,
Нет причины возражать».

Ну, а Фока в это время
Без помех сам в Пронск вошёл.
Строем лихо стремя в стремя
Как на подиум взошёл.

Встречен очень дружелюбно.
Удивился Святослав:
- «Вас так мало? Право чудно,
Что ушли не распознав.

Я боюсь, они вернутся,
Как узнают про подвох.
Вот тогда за нас возьмутся,
Всех поставят на горох.

А какие ваши планы?
Нас принять к себе иль как?
Вы наш щит, не басурманы».
- «Ты хоть князь, а всё ж чудак.

Раз мы здесь, придёт поддержка,
Наш гонец уже ушёл.
А Роман ваш так, … насмешка,
В злости всех он превзошёл».

Но случилось всё иначе,
Не как Фока говорил.
Да и Пронск к тому ж тем паче
Не во всём благоволил.

И с ночлегом неувязки,
И фураж ищи, мол, сам.
А  бояре без огласки
Им провизию, как псам.

Фока вызвал Ярослава:
- «Как прикажешь понимать?
То на Пронск чуть не облава …
А пришли, … нас унижать?

Хоть не князь, но всё же вижу,
Меж собой у вас разлад.
Я вот кошки не обижу,
А у вас другой расклад.

У Романа Пронск прибрали,
Во богатство-о-о!!! Где найдёшь?
Крепость еле залатали,
Тын соплёй перешибёшь».

- «Святослав-брат  мутит воду,
Пронск его идея взять.
Всё делить вошло вдруг в моду,
Наш отец делил, как зять.

У меня с ним нет согласья,
Святославу надо власть.
Пусть и малую для счастья …
Он больной, а это страсть.

Вот отсюда и придирки,
Он не хочет видеть вас.
Суздаль здесь, как для притирки.
Говорил мне и не раз» -

Ярослав был очень бледный
И с волнением говорил.
- «Да, мальчишка этот бедный» -
Фока в мыслях подтвердил.

- «Хорошо! Давай мы оба
Святослава позовём.
Знать хочу, откуда злоба?
С чьего голоса «поём»?

Он же старшему, как вижу,
На мозоль-то наступил.
И его, я так предвижу,
Брат особо приструнил.

Если я в разборке лишний,
Ради Бога! Мы уйдём.
Пусть рассудит вас Всевышний,
Мы без Пронска проживём»,

Встреча шла у Святослава,
В тереме жил только он.
Дом скромней у Ярослава,
Чем-то Фоке был знаком.

Стол накрыл аж неприлично;
Репа пареная, квас …
Или всё так безразлично,
Или держит прозапас.

Фоку это не смутило,
Он не есть, сюда пришёл
Чванство всё ему претило,
Разговор всерьёз пошёл.

- «Вот скажи мне «друг любезный»
Ты зачем меня позвал?
Оказался бесполезный?
План какой-то я сорвал?

Или ждал, что Всеволод лично
Рать вам к Пронску приведёт?
А тебя при всех публично
Князем Пронска назовёт?

Так вот слушай и запомни –
Пронск рязанская земля.
Князь Роман хозяин, помни.
Все его леса, поля.

Если Всеволода ждали,
Он не в Пронск пойдёт, в Рязань.
Пока повода не дали,
Ни к чему тогда и брань».

Святослав промямлил что-то,
Не глядя в глаза, под нос.
Фока: «Что развёл болото,
Ты до князя не дорос»,

А в Рязани свистопляска,
Весть пришла, что войска нет.
Для Романа стыд и встряска,
Да позор на белый свет.

Он отряда испугался,
От трёх сотен убежал.
Даже панике поддался …
Хоть, как все, и не дрожал.

И Роман распорядился:
- «Всю разведку разыскать!
Чтоб никто не растворился
Средь рязанцев, так сказать

Хочу лично убедиться,
Что не Суздаль их навёл.
Если нет, не буду злиться,
Гений плеть нам изобрёл».

Вскоре стражники пинками
Привели-таки двоих.
Обзывали гриди псами …
Но Роман сам вспомнил их.

- «Хватит лаяться, я помню
Это вы нам дали ложь».
- «Князь помилуй! Можно вспомню?
Много их, … кидало в дрожь.

Но не триста, точно знаю,
А дружина целиком.
Куда делись, я не знаю.
Может в Суздаль прямиком?»

- «Не держи за идиота!
Я поверю в эту чушь?
Наложил в штаны всего-то.
Повезло, что лес и глушь.

Как клеймо теперь навеки,
Опозорили Рязань.
Чтоб бежали в кой-то веки,
От отряда, Есть же грань!

Убивать я вас не буду,
Руки не хочу марать.
Но и подлость не забуду,
Так что надо отвечать».

Игорь рядом был всё время
И спросил его: «А как?»
- «Что как, Игорь?» - тронул темя.
- «Как ответят? Что не так?»

- «Всё увидишь, не волнуйся» -
Тут же гриди подозвал:
- «Этих в поруб, … не тушуйся,
Чтобы глаз с них не спускал».

Экс-разведчили обмякли,
Гонорок прошёл нараз.
То ли силы вдруг иссякли,
Толь огонь в душе погас.

- «Собирай людей у храма!»
Брату приказал Роман:
- «Будем чиститься от срама
И развеем весь туман.

В центре лавку, да покрепче
И желательно, что дуб.
Колокольный звон похлеще …
Звонкий, громкий, но не груб».

Игорь даже улыбнулся:
- «Что же ты затеял, брат?»
- «Не волнуйся, не свихнулся,
Я уверен будешь рад».

Утром всё было готово.
В центре подиум-помост.
Плаха, лавка, … всё сурово,
Как дорога на погост.

И народ уже собрался.
Кто-то просто поглазеть,
Кто-то сразу догадался,
Что пришёл на смерть смотреть

Вышел князь и с ним два брата
При параде, при мечах.
По толпе шумок: «Расплата-а-а!»
Словно в церкви при свечах.

Вслед за князем на помосте
Как шутов, на первый взгляд,
Гриди, при огромном росте,
Притащили, как щенят.

И Роман: «Вот эти двое
Опозорили Рязань!
Принесли нам боль, и горе,
И позор навек, как дань.

Они суздальцев в отряде
Ночью приняли за рать
Не сидели там в засаде,
Чтоб подробнее узнать.

А назад в Пронск ошалело,
Войско к нам давай вопить.
И пришлось в Рязань умело,
Сняв осаду, отступить.

Оказалось там в отряде
Было триста человек.
В Пронск вошли, как к овцам  в стаде …
Как? Оправдан наш побег?»

Гул над площадью суровый:
- «Трусов надо наказать!
Наш народ всегда готовый
Удаль, храбрость показать».

- «И какой вид наказанья?
Плаха? Можно просто плеть …
Или после покаянья
Отпустить?» В толпе: «Не сметь!!!

Плаха может слишком строго,
Хоть виновны, пусть живут.
Плеть запомнят, даст им много,
Внукам всё передадут».
 
- «Хорошо!» - князь громогласно:
- «Объявляю свой указ!
Сто плетей! Чтоб не напрасно
Сил потрачено на сказ.

Это им, как очищение,
Перед Богом грех свой снять.
Начинайте их спасение!
Я не буду повторять».

Гриди первого под руки
И на лавку нагишом.
Привязали не без муки,
Руки за спину крестом.

Под удары Благовеста,
А затем под перезвон
И начали прямо с места
Убирать грех с тела вон.

И ритмичные удары,
Здесь судьбу не обмануть,
Шли на тело не для кары,
А как милость, вот в чём суть.

Он кричал и выл от боли,
А второй стоял, смотрел.
Был привязан, своей доли
Ожидал, как свой удел.

После третьего десятка
Крики стали затихать.
И пришла людям догадка –
Смерть на плахе, благодать.

Князь придумал наказанье
Жесточайшее из всех.
Словно прочим в назиданье,
Чтобы править без помех.

После сотого удара
Бедный уже не дышал.
А второй после кошмара
С безразличием взирал.

И опять удары плети.
Стонет искренне народ.
Издевательства все эти
Принял он наоборот.

Князь стал вдруг не символ власти,
А обыденный садист.
Наказание в виде страсти
Мог позволить мазохист.

И второй скончался раньше,
Чем хлестнули сотый раз.
Ну, а что там было дальше …
Князь ушёл подальше с глаз.

А ещё через неделю
Он с дружиной снова в Пронск.
За моральную потерю
Там закрыть любой вопрос.

Святослав их встретил лично,
Чем конечно удивил.
И тогда Роман: «Отлично!» -
И прилюдно заявил:

- «Я тебя не понимаю,
Надо нам поговорить.
У тебя есть терем, знаю.
Там и можем обсудить».

Святослав предвидел это,
Стол был в тереме накрыт.
Репы нет, запрятал где-то,
Да и квас тряпьём прикрыт.

Здесь другое разносолье
Всё что тут Ока даёт.
И леса, … а их раздолье,
От реки не отстаёт.
 
И севрюга отварная,
Сом с гарниром целиком.
И белуга заливная.
Стерлядь только балыком
 
На столе кабаньи рульки,
И сохатого язык.
Куропатки, как бирюльки,
Горкой в центре, просто шик.
 
Утки с яблоками, гуси,
Заяц тушкой с чесноком.
- «Не похоже, что он струсил» -
Скажет князь своим потом.

А пока сказал довольный:-
- «Что? Готовил сей приём?
Ты считаешь, что ты вольный,
А я вроде не причём?

Расскажи-ка поподробней
Кто здесь был? Где Ярослав?
Так тебе и мне удобней,
Поимённо всех назвав.

Стол накрыл ты первоклассно,
Для меня это сюрприз.
Так что можешь … и прекрасно!
Пронск тебе пусть будет приз.

А теперь о Ярославе,
Где он прячется теперь.
Он же брат, мечта о славе …
Но не в ту он лезет дверь».

Святослав, отложив рульку,
Как-то нехотя сказал:
- «Фока был, а войска с дульку.
Ярослав с ним, … бить не стал.

А дружина вся в Коломне,
Василько её привёл.
Фока же в разведке. Он мне
Так при встрече и изрёк.

Всеволод принял Ярослава,
Когда Пронск в осаде был.
Ведь Владимир, как держава
И брат это не забыл.

Князь тогда и дал команду
В Пронск идти, осаду снять.
А про войско всю балладу
Даже трудно и понять.

Фоку я принял прохладно.
Здесь живя, не шиковал.
Сам ушёл, мне не досадно,
Ярославчик с ним, нахал».

И Роман, взяв ногу утки:
- «Ну, так что? И как нам быть?
Мы же здесь не ради шутки,
Суздаль где? … Про всё забыть?

Не осилить их дружину?
Василько не по зубам?
Да я лучше просто сгину,
Чем им княжество отдам.

Ты, Владимир, самый мудрый
Подскажи мне, дай совет.
Понимаю, выбор трудный,
На вопрос я жду ответ».

- «Твой гонец ни с чем вернулся?
Киев в дружбе отказал?» -
И Владимир чуть запнулся:
- «Он ещё не всё сказал.

Святослав мужик не глупый,
Всё же Киев бережёт.
Стать Великим принцип дутый,
Больше в Суздаль не пойдёт.

Из последнего похода,
Наш отец с ним без сует,
Сделал вывод, что прохода
Через Всеволода нет

Объяснять тебе не надо,
Сам в порубе там сидел.
Так что Суздалю мы стадо,
Да и Киев не у дел.

Надо как-то примириться …
Может грамоту послать?
Так и так, мол, … извиниться …
Думаю, не стоит ждать.

Представляешь, что случится,
Если он возьмёт Рязань.
А ведь он уже стучится
И в Коломне ждёт не рвань.

У меня есть предложение,
К нам Чернигов подвязать.
Там Порфирия решение
Князь не смеет обсуждать.

Он епископ, мой знакомый
И недавно был в гостях.
Наш народ ведь им ведомый,
Вся епархия их стяг.

А Владимирский владыка
Князя друг, Серапион.
Хоть известность и велика,
Но с соседом дружен он.

Мне в Чернигов съездить надо,
Там Порфирий нас поймёт.
Чтоб епископы нас рядом
Посадили, злость не в счёт».

- «Поезжай! Причём немедля!» -
Князь, как маленький, вскочил.
Словно это неотъемля
Будет то, что он просил.

До Десны был путь не близкий
И Владимир понимал,
Вариант Порфирий - склизкий
Всё же шанс, хотя и мал.

Он пошёл через Посемье,
Где немного городов
Легче там найти спасенье
В чаще леса от врагов.

После Курска стало легче,
Всё ж река большая – Сейм.
Там Путивль, народ покрепче
И Чернигов, злить не смей.

По прибытии сразу к князю,
Игорь сдержанно принял.
Не болел ненужной связью,
Своё мнение не терял.

- «Вам знакомый наш владыка?»
- «Я к Порфирию и шёл.
Мы ведь тоже не из лыка.
Раз без гриди сам дошёл.

Извини князь, не хочу я
В это вмешивать и вас.
Это вроде как ночуя,
Попросить жену на час»

Игорь громко рассмеялся:
- «Люблю умный разговор.
Раз Порфирий к вам попался,
Не вступаю даже в спор».

Утром встретились в Соборе,
Был епископ удивлён:
- «Как вы здесь? Какое горе?
Ты же нравственно силён!»

- «Мне нужна ваша поддержка,
Как на исповедь пришёл.
Есть дорожная издержка,
Потерял пакет, как шёл.

Расскажу всё так подробно,
Только не перебивать.
На рязанщине подобно
Стали просто убивать.

Всеволод, он благородный,
Всех стремится примирить.
К лиходейству не способный,
Мечта – Русь объединить.

Глава сильного семейства,
Сыновей шесть человек.
Лицедейства и злодейства
Он лишён, считай, навек.

А вот брат мой, князь рязанский
Словно родом, где вертеп.
Даже вид бывает ханский,
Ко всему святому слеп.

Весь в отца, тот тоже с блажью,
Пуп земли он и никак.
Воспитал натуру вражью
Ко всему, что  где не так.

И с соседом стал тягаться,
Суздаль вроде как прибрать.
Ну, а с Всеволодом драться
Всё равно, что всочь плевать.

Вот отец с Романом вместе
Угодили там в поруб.
Князь уехал в поднебесье,
Так закончил жизни круг.

А Романа отпустили,
Но тогда он клятву дал
На кресте, чтобы простили …
В храме, чтобы Бог видал.

Так он стал рязанским князем,
Это Всеволод помог.
Жить в согласии, смысл ясен,
К сожалению, он не смог.

Наплевав на все каноны,
Клятву, данную при всех,
Снова козни и погромы,
А ведь это страшный грех.

И вот Всеволод решился
Силой князя покарать.
Что от Бога отрешился,
Что людей стал убивать.

И поняв, чем обернётся,
В Суздаль грамоту послал.
В ней который раз клянётся,
Что свой промах осознал.

- «Я твоя десница Божья!» -
Всеволод тут же: «Встретишь рать!
За грехи, душа безбожья,
Господь должен покарать».

Во Владимире владыка
Ваш собрат Серапион.
Власть его достигла пика,
Его проповедь – закон.

Ведь епархия Рязани,
Это тоже ваш удел.
Прихожане жаждут сами
Прекратить сей беспредел.

Лишь у вас есть эта сила
Всю вражду остановить.
Чтоб она их не бесила.
Суть должна их примирить.

Во Владимирском Соборе
Ждёт нас всех Серапион.
Положить конец всей ссоре,
Вот на что нацелен он».

И Порфирий согласился,
Игорь сам согласие дал.
Так епископ снарядился,
В путь, которого не ждал.

И опять назад до дома,
Но теперь уж не в обход.
По Десне в Трубецк до Крома,
Там Ока и их народ.

На сей раз шло охранение,
Князь Черниговский не скуп.
Знал Порфирия значение,
Не был князь настолько глуп.

Лучших воинов дружины,
Пятьсот с лишним человек,
С воеводой, класс мужчины,
Игорь выделил на всех.

Роман встретил их в Рязани,
Там устроил им приём.
С русской баней, но без пьяни,
Гость причастие видел в нём.

Был молебен в местном храме,
Это же его приход.
Он и проповедь заранее
Приготовил, сильный ход.

А потом была беседа
Тет-а-тет, он и Роман.
И вопрос: «За что соседа
Ты так злишь? Хоть знаешь сам?

Ты ж ему в Соборе клялся.
Личный Крест поцеловал.
Ты ж над Богом надругался!
Это грех! Об этом знал?

За грехи жди наказание
И молись, чтоб Бог простил».
- «О. владыка, жду заранее …» -
И Роман слезу пустил.

- «Я молю прощение Бога
И у Всеволода просил.
Знаю, жизнь моя убога
Без поддержки. Нету сил.

Я прошу, я умоляю …
Пусть Великий князь простит.
Враждовать я не желаю,
Безрассудство мне претит.

Не за что погибнут люди,
Мне народ свой очень жаль».
- «Вновь обман, ты здесь не лютик.
А плетьми – это мораль?»

- «Это было наваждение,
Бес попутал, съела злость».
- «Как мне верить, что прошение
С делом вновь не встанут врозь.

Говорить конечно буду,
Веры нету в твой поклон.
Ну, допустим, я забуду.
Всё решит Серапион.

Убеди его, возможно
Ты и будешь им прощён.
Но и Всеволоду сложно …
Чем плевок твой возмещён?».

Через пару дней колонна;
И Чернигов, и Рязань
Без шумихи, пустозвона
Вышли в утреннюю рань.

А Роман, как без охраны?
И с ним тоже триста душ.
Все крутые, … не бараны,
В состоянии взять за гуж.
 
Здесь лес Муромский, дремучий
Встретил их во всей красе.
Лапник елей страсть колючий
И болота, жаль не все.

И поляны крайне редки,
Только там, где есть исток.
Да берёзы их соседки
Свежесть света, как глоток.

Здесь Ока набрала силу,
Чтобы Волге всё отдать.
Только Мурому под силу
Эту «дикость» обуздать.

Где-то встретили медведя,
Там сохатый воду пил.
Всё обыденно и глядя
Каждый что-то находил.

И Порфирий засмотрелся,
Он такого не видал.
Даже чуточку зарделся,
Будто стыдно, что не ждал.

Во Владимире их ждали.
Князь и с ним Серапион.
Улыбаться вынуждали,
Князь Романа знал, кто он.

Но без всяких осложнений
Был устроен и приём.
Стол накрыт без сожалений,
Много яств было на нём.

Все предельно аккуратны
В выражениях, словах.
Намерения понятны,
Так что всё было в руках.

И, пожалуй, самый первый
Тост сказал Серапион:
- «Дал Господь нам разум верный,
Он добро воздал в закон..

Мы – его земные дети.
Это благо должны чтить.
И все дьявольские сети
Аккуратно обходить.

Провинился перед Богом?
Он судья, ему судить.
Это там, а здесь порогом
Суд земной – тому и быть.

Так что всех я призываю,
Чтобы ранг доверия рос.
На любовь лишь уповаю,
Как указывал Христос».

И Порфирий согласился,
Встал, коллегу поддержал:
- «Я, как все, в грехе родился
И Господь не возражал.

Но Крест каждому дан личный
И несём, как  нёс Христос.
Кто безгрешен, груз обычный …
С грешника особый спрос.

Божий суд там, в Божьем царстве,
Здесь земной суд, церковь бдит.
Дьявольщина вся в коварстве,
Сатана за всем следит.

Наша цель, кто оступился
И случайно согрешил.
Грех снимаем, кто молился,
Нам Всевышний разрешил.

Пью вино не как хмельное,
Как причастие к Святым».
И епископ за такое
Выпил способом земным.

После трапезы в светёлке
Собрались лишь вчетвером.
Всеволод сел один в сторонке,
Так как смысл весь был знаком.

А теперь Порфирий первый:
- «Ну, так что, сын мой, клянись.
Как помазанник примерный,
К православию вернись».

И Роман встал на колени:
- «Не гневись Великий князь.
Я раб ваших повелений,
Всё свершу, благословясь».
 
Свой владыка вдруг вмешался:
- «Ты прости, заблудший он.
Он на власти помешался …».
Мудрым был Серапион.

Всеволод видел, как владыки
Свой, Черниговский вдвоём
Были явно не двулики
И стояли на своём.

- «Всё ж прости его, возможно
Он когда-нибудь поймёт.
Путь у нас в душе тревожно …
Если что, он не уйдёт.

Поступи с ним милосердно,
Дай возможность искупить.
Пусть помолится усердно,
Чашу горькую испить».

Всеволод внял. Их, чтя безмерно,
Он не мог им отказать:
- «Я прощу его наверно,
Больше нечего сказать».

Но случилось всё иначе,
Роман клятву не сдержал.
Неприязнь вдруг стала ярче,
Даже братьям возражал.

Снова Новгород «взбрыкнулся»
Пришлось Всеволоду вновь,
Понимая, тот споткнулся,
Рать собрать, опять же кровь …

Он послал в Рязань депешу,
Чтоб Роман прислал своих.
А Роман ему: «Повешусь,
Но не дам губить других.

И забудь о данной клятве,
Зря послушался попов.
Ты в Рязани не на жатве,
Не держи нас за клопов».

Получив всерьёз такое,
Всеволод рать свою в Рязань.
А решение простое,
Превышать не стал он грань.

Братьям сообщил про это
И Романовский ответ.
Через час, чуть больше где-то,
Князь был связан и … привет.

В Суздаль отвезли Романа,
Посадили под замок.
Получил своё от клана,
Он навек там и замолк.

Ярослав стал князь рязанский,
Род – удельные князья.
Подвиг брата «хулиганский»
Вспоминать было нельзя.

И в дальнейшие походы
Все рязанцы были с ним.
Пережить пришлось невзгоды.
Но досталось всё другим.