Монолог пана

С дивной нимфой имел я беседу
У истока лесного ключа.
Она двигалась плавно и медленно,
Но в беседе была горяча.
Исподлобья меня наблюдая,
Омывая колени побитые,
Она с живостью извергала
Речи полные злобы с обидою.
В них я грязным животным был назван,
Похотливым развратным козлом.
Будто я, как и все мои братья,
Могу мыслить о блуде одном.
Не успел я и слова промолвить,
Как растаяла нимфа в листве.
В то мгновение я и припомнил,
Что сказал как-то раз смертный мне:
"Вы, сатиры, пусть свита и божья,
Но на деле простое зверьё!
Бедных нимф совращаете ложью,
Похотливое пряча нутро!
Затеваете пьяные драки,
Где копыта идут на рога,
И где с братьями бьются братья.
Не подстать эти драки богам".
Он промолвил сие без страха,
Но, во власти Лесного Духа,
Обратился древесным прахом.
Ну а я погружён был в думы.
Неужели дурная слава
Одного или двух собратьев
Всех и каждого очерняет
Без возможности оправданья?
Неужели печальный опыт
Изменяет навеки мненье?
Тут из дум меня вытянул тихий топот
И прекрасное девичье пение.
Я укрылся за толстым древесным стволом,
Раскрывать не желая себя,
И невиданно был удивлён -
Появилось босое дитя.
Она пела, шагая неспешно к воде.
Она так превосходно пела!
Краше голоса я не слыхал нигде.
Я невольно коснулся губами свирели,
И дитя засмеялось, услышав свист,
Но, как только узрело облик,
Послышался плач и послышался крик
И стремящийся прочь топот.
Я извлёк едва слышный смешок
И, привычный уже к такому,
Одёрнув застрявший в ветках рог,
Прильнул к свирели губами снова.
Что тут сказать - коль не вняли боги,
То смертным точно не внять,
Что только глупец, узрев лишь облик,
Стремится судить и осуждать.
Не всякий, кто шерстью покрыт и рогат,
Имеет повадки звериные,
Но, будем честны, всем вокруг наплевать!
Судят облик, поскольку так принято.

02.10.2018