Ордена позабытой страны. Возвращаюсь, когда погиб

Ордена позабытой страны.


этюд третий


                посвящается Гетьману Украины Сергею Разумовскому

Возвращаюсь, когда погиб: пароль и отзыв

За небольшими квадратиками оконного стекла,   густо усыпанными дождевыми ручейками, темнело вечереющее поднепровское небо. Край покрывало ненастьем осенней непогоды. И  точно такими ручейками стекало по щекам девушки, стоящей за его спиной, голубоглазое украинское небо.

— Мені слід надіслати тобі батьку - ти не зможеш залишатися в цій хатині, - голос был хрипловат, но в нем не чувствовалось старческой немощи, хотя худощавому невысокого роста мужчине в небрежно наброшенном на плечо легком чугае, подбитом коротким мехом, было явно за шестьдесят, а сумерки, сгустившиеся по углам комнаты, только добавляли глубины морщинам и безжизненности взгляду.

Девушка, к которой была послана реплика,  от этих, явно не ожидаемых ею слов,  словно, наотмашь огретая нагайкой по коленям, почти бесшумно опустилась на толстый ворсистый турецкий ковер. Распустившаяся коса, будто покровом тот час  прикрыла ей лицо и руки. Паненка всё еще продолжала столь же горестно плакать,  но попутно неотвязная думка всплывала в обиженном сердце: «  Зараз він обернеться і побачить, як я гарна і нещаслива, і тоді…», однако, что случится после этого сердце не выдавало, обливаясь горячей волной и опускаясь так глубоко вниз, что тело начинала бить мелкая дрожь.

Но когда Мазепа обернулся, вид растрепанной  крестной у его ног не вызвал в вершителе судеб  умиления и жалости, напротив, гетман Украины осознал, что это жаркое тело, готовое для него в эту минуту на всё,  не принесет ему умиротворения.

—  Всі спадає занадто пізно, - крестный не хотел произнести сей вердикт вслух, но слова не удержались и слетели, как приговор, на когда-то милованные им пшеничные волосы.

Сквозь новую волну рыданий пробивался один вопрос:
— Пiзно….пiзно…чому ви так кажете….

Что было ему отвечать глупой молодой девчонке, которая видела в нем скорее поклонение войска Запорожского, чем собственное чувство. Мазепа с удесятеренной силой ощутил свою обременённость   возрастом, интригами и неурядицами, сопровождавшими  нелегкий путь наверх, к булаве двенадцатого гетмана, шляхтича из далекого хуторка под Белой Церковью. Гетман стар для неё и потом - Кочубей…

Нет, Ивана Мазепу мало заботил этот проходимец, поднятый им же из черни и посмевший предпочесть интересам Мазепы интересы  царя московита.

Царь, как понимал то гетман,  был с ним, Гетманом и Кавалером Царского Пресветлого Величества войска Запорожского, одного поля ягода. Как Петр в свей державе запросто предпочитал интересы русских бояр интересам Европы, так и Мазепа всегда думал прежде всего о своей вотчине. И вот, когда и сам гетман Малороссии  решил предпочесть интересы свой родины интересам далекой Москвы, бог, видно, и подверг его испытанию в виде молоденькой крестницы, примчавшейся в этот поздний дождливый день  к своему старому возлюбленному, предпочтя любовную связь, интересам семьи и отца.

Однако, поздно. Вот  бы тогда, на пару лет раньше, родной отец не стал жаловаться на кума русскому царю, может, дело всей их совместной истории обернулось бы по-другому. Но теперь…поздно. Только это слово висело над головой его Матрены…

Мазепа хотел тут же отослать дивчину родным, но было заметно, что из дома та в горячке выскочила в чем мать родила, и теперь замерзает еще больше в его мало протопленном доме.
«Нехай переночує, а потім відправлю додому», - Кочубей тем временем был мыслями слишком далеко  от сегодняшней любовной сцены в его богатых от татарских добыч комнатах.

Нет, не здесь, не  с этой молодой девушкой в платье, с забрызганном грязью подолом, было его сердце  и его интересы. Много – много дальше….

Там, за дождливым туманом, набирал потенцию шведский Карл, и сегодня, уставшее сердце гетмана покрывала забота о его людях и его крае, где шведы могли нанести непоправимый урон и ему самому, и его землям. Иван  был далек от мысли пустить все на самотек. Только вчера из его дома выехала в сторону польских шляхтичей княгиня Дольская, видавшая виды  приятельница, ставшая как-то незаметно в последнее время  его истинным доверенным лицом в сепаратных переговорах с иезуитами,  ибо вызывали их встречи меньше подозрений, чем встречи с кем бы то ни было из польских дворян мужского пола.  Монахи же ордена иезуитов держались с Мазепой в дружбе еще с юности, с совместной учебы в Иезуитском коллегиуме в Варшаве.

Теперь гетман Малороссии окончательно вверял себя польскому королю Станиславу Лещинскому, чьи интересы лежали в противоположном от Московии направлении.

— Передадите этот символ дружбы и верности от меня Станиславу, — с этими словами слегка дрожащей то ли от возраста, то ли от содееваемого, рукой бывший подданный Московии, острым мамлюком, снятым с ковра на стене, разрезал голубую ленточку соединявшую восьмиконечную звезду Ордена Андрея  Первозванного и знак креста  — Х, на котором согласно церковному преданию апостол был распят.

Этот знак Х с орлом на заднем плане сейчас, тщательно спрятанный в складке под мягкой женской грудью , чтобы не был обнаружен при обысках на встречных кордонах воюющих сторон, да и просто среди шляющейся по всем шляхам воровской братии, преодолевал тысячу верст в направлении на запад солнца.

Такой знак польский король не спутал бы ни с чем. С ним действительно вел переписку сам гетман Украины. Это был знак, что не ловушка ждёт шведов со стороны украинской шляхты. Покойного дворянина польского короля – Мазепу, нельзя было заподозрить ни тем, ни другим. Пароль и отзыв.

И, вдруг, сегодня ни с того, ни с сего, распахнулась дверь в его кабинет, и вслед за ошеломленным  дворовым человеком, в комнату, почти тут же погрузившуюся в сумерки  от затушенных сквозняком свечей, ворвавшимся в покои вместе с нежданными визитерами, постучался старый любовный случай, ставший концом дружбы с судьёй Запорожского войска Василём Кочубеем.

Кочубей был гонорлив и не простил Мазепе неуважения к его роду, хотя род только-только зачинался этой их совместной симпатией. Много дел совершили кумовья вместе, но конец счастливого будущего для Василиной младшей доньки совпал с концом Кочубеевой веры в начало своего рода. Никогда не бывать его Мотре замужем, не нянчить её внучат Василю, не продлятся стало след  его дни под небом Украины, и Кочубей донес самому царю слова о попытках Ивана Мазепы перейти к врагам Петра, которые самому судье Войска Запорожскго стали известны из разговора с писарчуком войска Филиппом Орликом.

Да,  Мазепа ясно понимал, что он сам дал маху отрывшись слишком в этой перепалке между Московией и Шведами своим людям. Отчего, когда стало видно, что московский царь не поверил истинности доноса на своего малоросского союзника, последний и простил Кочубея, и от связи с его дочкой отказался: раз уж по церковному обряду совершить было её невозможно, а брать крестницу наложницей себе в дом Мазепа, разумеется, не мог.

И вот теперь дочь его врага, как дьяволом стронутая из родного гнезда, влетела к гетману Украины  в дом.

Откуда той было знать, что символ креста апостола Андрея уже лег крылатой орлиной тенью над полями Украины на всем пути следования княгини Дольской. Пароль и отзыв.
А за окнами все лил и лил несмолкаемо барабанящий в ушные перепонки беспросветный осенний дождь. Доливал и доливал слезы на уставшую грешную и святую русскую землю….

***
Много позже спохватившийся московский царь на греб Кочубея, незаслуженно замученного за доносы на Мазепу по приказу царя иезуитом Орликом под Белой Церковью, дарует  его наследникам пламенеющее сердце в лазоревом поле и в сердце два креста золотые с девизом: «Elevor ubi consumer!» — Возвышаюсь, когда погиб…

----
Но пока совсем другой девиз покрывал расстояние от Киева до Варшавы: S.A.P.R. (Sanctus Andreus Patronus Russiae — святой Андрей покровитель России) за веру и верность.


P/S Двенадцатый гетман Иван Мазепа был вторым Кавалером Императорского Ордена Андрея Первозванного, покровителя флота России.