Мы по чужой дороге едем, во двор стучимся...

***

Мы по чужой дороге едем, во двор стучимся на постой,
Цыгане-циркачи с медведем, плясунья и скрипач слепой.
Благословенные бродяги жизнь беззаконную ведем,
Полны отчаянной отваги, тоску безбожную крадем.
Плясунья свет углем рисует и напевает в тишине,
В обнимку с месяцем танцует на тонкой золотой струне.
Кибитка, легкая, как птица, вчера в горах, теперь в степи,
Старик-медведь ворчит и злится, переступая на цепи.
Мы на земле и в небе гости, покуда голос не утих,
В пути разбрасываем кости с насечкой тайною на них.
Барона мучает икота, а ветер, словно кнут свистит,
Наш брат в доспехах Дон Кихота, во сне на мельницы летит.
На тихой Сене и на Рейне за пару стоптанных сапог
Напишет нас в пустой кофейне цыган непризнанный Ван Гог,
Легко, пронзительно и колко над смуглым говором смеясь,
В ночи к костру присядет Лорка – строки кастильской грустный князь.
 И  рыжий в оспинках мальчишка, раскрыв беззубый красный рот,
Бежит за нами с криком: «Мишка!», старуха вслед ему орет.
Пересекая мостик плоский, снимаем лоскуток с куста
И на вечернем перекрестке встречаем пешего Христа.