Сердечко

Что там, за шторой выцветших теней,
В душе твориться почерневшей,
Капкан для ловли грязных вшей,
Или сердец осиротевших.

Самим-же брошенных на хлам,
Без сожаленья ожиревшим,
Скупым и дряхлым палачом,
Под смерть, коварно вдруг,
прозревшим.

Манил сердечко в жизнь свою,
На быт домашний и осевший,
А речи ей, какие пел!
Умом изжившим, постаревшим.

И вроде песню затянул,
Как будто даже не скупую,
Всё клеть под светом фонаря,
Сулил не с древа, а злотую.

Шелков красивые цвета,
В щербетах сладкие орехи,
Напитки, явства, тоже да,
Ну в общем жизнь, а не агрехи.

И тут сердечко поддалось,
Речам бессовестно каварным,
Влетело в клетку, вот оно!
Настало веремя тихим, славным.

Не долго тешилось оно,
В угоду как и не старалось,
Все билось в такт и для него,
Для палача, но оказалось.

Обманом клетка та была,
И тут сердечко засмущалось,
Закрались мысли, как-же так,
Сбежать из ней уже старалось.

Оставить, бросить палача,
Но разве можно! Нет, нельзя,
Забыть про статус благородства,
Палач почуял и смеется;

-Ну что ж ты милое стучишь,
куда от бед тебе, молчишь?
коль хочешь части в клети, знать,
тебе, любовь мне надо дать.

Скрутилось сердце в страхе болью,
За что-же мне, такое горе,
В груди зажалось и молчит,
Палачь довольный рядом спит.

Уже прошло за полночь время,
Старик коварный дремет, дремет,
Во сне улыбкой ложь блестит,
Сердечко рядом, нет, не спит.

Всё смотрит в окна, да на звёзды,
Где месяц искренно манит,
Советом жёлтым освещает;
-Беги скорей, пока не знает.

Что ты почуяло обман,
Колотит сердце. Месяц; - к нам,
И звёзды тоже; - ну решись!
Погибнешь ведь, скорей проснись.

Ты молода так, ну очнись,
Ведь жизнь чудесная такая,
Страдальца слушала, ведь знала,
Взялось и к жизни подалось.

Так быстро быстро взобралось,
На древо здешней суеты,
Без слёз легко так задышало,
И в окна к звёздам, побежало.

Вокруг всё быстро закружилось,
В порывах танца красоты,
Любовь очухалась, вернулась,
Из темной темной пустоты.

Палачь остался на задворках,
Не видно стало, не слыхать,
Катилось время будто солнце,
Всё хорошо, да кабы знать.

Что ветер тучи вдруг надует,
Что смерть задышит, как тут быть.
Палачь остался брошен всеми,
В стакан воды уж не налить.

А что ж ты мучал так сердечко,
Оно совсем ведь, не овечка,
И не гнобил-бы его в клетке,
Пускай-бы пело там, на ветке.

Среди таких-же как она,
Ты посмотри, ведь молода,
И не в морщинах её тело,
Тут взвыл старик; - какое дело!

Морщин моих полно, так что ж.
Ну да палачь, ты не поймёшь,
Клеть хоть твоя, она из злата,
Да сердце вовсе ей не рада.

И неизвестно стало быть,
Покинешь мир, вот как ей быть?
Оно и так уж ослабело,
И как бороться ей, за дело?

Куда,  на улицу идти?
Не злись старик, ты уж прости,
Ты б лучше ласки дал побольше,
А будет что, ты сам посмотришь.

Отдал-бы ей от клети ключь,
Пускай летит, оставь, не мучь
И благродство проявил-бы,
И злобу прошлую забыл-бы.

И от добра бы ждал добро,
Тебе верно была б оно,
А что теперь, смотри сквозь стёкла,
Летит сердечко так далёко.

Да не твоё оно, пойми,
И лучше с миром отпусти,
Нет, не услышал эти речи.
Лишь сгорбил старый свои плечи.

И тусклым светом глаз моргнул,
Прошёлся по-полу обидой,
Костьми пустое ложе пнул,
Ковартство съел, да и уснул.

Ну как узнать, гдубоким сном-ли
Или на утро снова встал,
Да что теперь писать об этом,
Уж коли сердце не принял.

На душу старую, а вот бы,
Ну не считал-бы все невзгоды,
И на ладошки сердце взял,
Принял бы всё как есть, понял.

И не держал бы его в клетке,
Да позволял бы петь на ветке,
И вот тогда оно бы в стать,
Ему б дало, что можно дать.

Ведь ты уйдёшь туда, с собою,
Ну что возмёшь? Как быть одной ей?
Вот здесь без клети в чуждом граде,
А так с больным, чего-же ради.

Нет-нет старик, корысть твоя,
Да тут и разница в годах,
Ей не должна погибнуть дать,
Сердечку доброму опять.

Пускай летит туда где лучше,
Вот жаль, рассказ не много скучный,
Но можешь ты и не читать,
Коль жалко сердцу, что-то дать.

И пусть она не в шоколаде,
Там будет с кем, но сердце ради,
И откровенной там любви,
Ты в мир её, живой пусти.

Вдруг затряслись морщины в злобе,
Нет не пущу, не быть ей воле!
Вскочил быстрее клеть закрыть,
Да вот не та уж стала прыть.

В колени пал где та стояла,
Не дотянуться, он ползком,
Прозрел в глазах, она пустая,
Сердечка нет, и он ничком.

Лежит в своём кругу коварства,
Стакан воды, кому подать,
А чтобы в старости немного,
Добра сердечку, просто дать.