Alter ego

Опровергнуть нельзя мои крымские строки,
оплатил их судьбою нелёгкою, и
точно так же, как солнце встаёт на востоке,
а заходят на западе – верны они.
Потому что, когда говорю я – Ай-Петри –
и когда я пишу о Каньоне во мгле,
то на каждом квадратном, клянусь, сантиметре
можно встретить следы моих ног на яйле.
Грифа тень по откосу скользнёт и застынет,
шевельнется холмов с разнотравьем гряда,
здесь, я помню, в ромашках шептала мне ты: нет,
нет, нет, нет,  и закончила сладостным: да!
То на скалах муфлон, то олени в посадке,
и всегда, не таясь, вспоминаю про то,
как тебя я тогда целовал не украдкой,
опасаться нам некого здесь, на плато.
Я нырял в самых диких  местах  Фиолента,
горбыли там парят , как мираж или сон,
и не помню я  в жизни ни дня, ни момента,
чтоб своею судьбою был я огорчён.
Мыса Сарыч все тропы знакомы и близки,
там цикады, там оползня злые пласты,
и в горах партизанским боям обелиски
я по памяти помню, неся к ним цветы.
Потаённые бухточки, гроты, пещеры,
проходные дворы, пляжик, бухточки вновь:
я, конечно, теряю порой чувство меры,
потому что границ не имеет любовь.
Греет душу она посильнее Гольфстрима,
защищает от бед, как от ветра, гряда;
я навеки пропитан всей аурой Крыма,
опьянён я харизмой  его навсегда.
Меганом, Арабатская стрелка, мыс Плака,
Тарханкут, Карадаг, Эчкидаг, Куш-Кая:
крымской теме я полностью предан, однако,
потому что она от рожденья –  моя.