Луис Антермейер, Переулок

Прозрачными от солнца вечерами
Весной и Летом, каждый выходной
Укромных уголков торопит ночь,
И полон воздух звуков музыкальных,
Летящих изо всех открытых окон,
Вплетаясь в рёв машин и детский говор;
Когда шум улицы бурлящей станет тише
С тем что не знаешь видишь или слышишь
Всегда там видел их,
Вдоль ровной стенки что у самой церкви
Как девочки сидят там и глазеют
Как на барьере, из гранита, воробьи.
Шагали щебетаньем пар иль в одиночку
Садились как на каменную ветку
Порой вдвоём, втроём, иль целых пять
Но непременно приземлялись там.
Глаза так горделивы но надеются едва
Увидеть тайное движение опять ...
Где счастья шелестом проходят пары
И быстро ночь наполнится нектаром
У тихой церкви отдающей смертью.
Они сидят.
Жизнь часто дышит и уходит навсегда
Нагнувшись чтоб руками их сорвать
И каждой будто прямо в ухо шепчет
Какой-то очень странной речью,
Они дрожат, не могут разобрать.
Приходит ночь и страхом их тревожит,
И день за днём прольётся как сквозь сито,
На солнце, взглядом искренним похожим,
Мучением, загадкою пытливой,
Приходят и садятся всё -
Не жизни нить но всё-же часть её.



Louis Untermeyer, A Side Street

On the warm Sunday afternoons
And every evening in the Spring and Summer
When the night hurries the late home-corner
And the air grows softer, and scraps of tunes
Float from the open windows and jar
Against the voices of children and the hum of a car;
When the city noises commingle and melt
With a restless something half-seen, half-felt—
I see them always there,
Upon the low, smooth wall before the church;
That row of little girls who sit and stare
Like sparrows on a granite perch.
They come in twittering couples or walk alone
To their gray bough of stone,
Sometimes by twos and threes, sometimes as many as five—
But always they sit there on the narrow coping
Bright-eyed and solemn, scarcely hoping
To see more than what is merely moving and alive. . .
They hear the couples pass; the lisp of happy feet
Increases and the night grows suddenly sweet. . .
Before the quiet church that smells of death
They sit.
And Life sweeps past them with a rushing breath
And reaches out and plucks them by the hand
And calls them boldly, whispering to each
In some strange speech
They tremble to but cannot understand.
It thrills and troubles them, as one by one,
The days run off like water through a sieve;
While, with a gaze as candid as the sun,
Poignant and puzzled and inquisitive,
They come and sit,—
A part of life and yet apart from it.