Обесточенность

/Ответ на челлендж - Канцлер Клен (Идунн)/

По черным лезвиям проводов она выносится в лютую синь
из квадарата окна без билета обратно.

Радуга-дуга рефлекторная, льнет к синеве дорога.
От макушки до пят дугой истерической
Пикетирет пустоту комнаты дорогой,
неприемлет что мир стал другой!

Каждого друга из сердца к солнцу
с мясом дерет, выхаркавшись аортой.
Потом становясь для виду живой,
небрежной и беззаботной.

На мегатонны боли не сыпь жемчуг нежности.
Не кричи "горько", соврет - "Отпусти!
Жизнь сладка - ведь у меня сахар в основе любой кости!"
Чемпион по сдержанию рева и воя.
Разорвала им давно свои внутренности.

Ультрамарин поцелуем наркоза мгновенного.
Бабочка на губах. Вес мира прими весь.
Не Атлант, так Галатея выдержит тяжесть небес.
Что рухнули на нее махом, оставив один порез.

Вопрос ребром - где покой? А по ребрам ногой?
В иглах церквей, скребущих лазурь вращающейся Землей,
путаешь здравие и за упокой.
Бусинами стрижей пули птиц свистят над головой.
Взмахом ресниц Вечность вспархивает,
Вспарывая нерожденность, дав агонии бой.

Открыть жизни огонь!
Она мчится в несуществующее - домой.
Город, реверсированный рекой.
Блаженны бездомные - они уже дома.
Души бездонные, без окон - одно огромное око!
А настоящий блюз играется шепотом.

По нити электроном, под кожу иглой каленой.
Смертоносной и невесомой - дает жизни повод.
По накатанной вольтажа фокстрот,
скорости цвета непримиримый шаг.
Открой сердца дверь неизбежности:
Дай хоть дичайшей болезни остановить земной шар.

И сойти на перроне:
Гештальт не закрывается хлопком одной ладони!

Бежит, оставляя дырочки, могильные рытвинки, синячки.
Сквозь червоточину светлячки ремиссий просветов
тон ярости набирают люменов квазара света,
пленку жизни белыми ранами плавя.
Смотрит сквозь дыры в ладонях,
солнцу вопрос вменяя - ее сурья: "Кто победит?
Поллукс, Кастор, или, наконец, я?"
 
Не добивая мир суицидом, он им истерзан, живого нет места,
выплевывает алый зловонной сгусток - запрет права голоса,
И птица внутренняя заполняет все города полости.

Стучит зубами в космос
азбукой Морзе: что будет после?
Лезвие невыносимого
разделило прекрасное с эросом.
Образ эроса безобразен
Грязь извергая, ужас.
Эрос прекрасен? Нонсес!
Эрос с кунсткамеры, хаоса богус.

Ты цельный глобус, она раздробленный космос.
Ты карта физическая изумрудных лесов и нежных морей.
Она - политическая, с ожогами точек горячих, анамнезом и хореей.

Чугунное солнце пунцовым ядром падает за горизонт,
События дня стягивая полотном.
Луна циркулярным диском до венки докатится у виска.
Мы начинаемся чудом и кончаемся в три утра.
За ней вслед по тебе молчит мир,
звонит колокол и ревут обесточенные провода.

25.09.18