Сутин. Поварёнок

В лице я узнаю черты Хаима,
Уж не себя ли он изобразил?
Волнует, возбуждает это имя,
В нём есть накал, заряд нездешних сил.
 
Здесь полная наивность, боль и мука,
Размазанность в нечёткости мазка,
Фиаско терпит классика, наука,
Презрела их художника рука.
 
Распухшие огромнейшие уши,
Наказан, видно, в детстве был не раз,
Он о страданьи знал не понаслышке –
Изобразил в картине без прикрас…
 
Страсть к цвету красному и здесь заметна –
Из детства эта странность навсегда,
Так лавка мясника осталась меткой,
Случилась с мальчиком тогда беда.
 
Он был избит с жестокостью особой,
На ребе Хаим как-то сделал шарж,
Не вынесла духовная особа,
И сын его вошёл, как видно, в раж…
 
Чтоб эту живопись понять, осмыслить,
Наверно, надо знать всю муку-жизнь,
Ведь на полотнах воплотились мысли,
А Хаим часто видел только низ…
 
«Нелепые» картины, сам «нелепый»,
Всегда какой-то виден странный лик…
И вместе с тем, талант великолепен,
В «нелепости» он всё-таки велик…