Вера Бояринова Лесные цветы

Перевод с марийского Владимира Панова

Старик со старухою жили,
Они ни о чём не тужили,
Растили любимую дочь.
Вдруг матушке стало невмочь.

Она тяжело заболела,
Ни хлеба, ни каши не ела,
Лишь воду, бедняжка, пила
И ранней весной умерла.

А время летело, как птица...
Задумал старик вновь жениться -
Сосватал в деревне вдову,
Крикливую, злую овду.

Всех мачеха в страхе держала,
Язык - как змеиное жало:
Бранила приёмную дочь.
И день стал чернее, чем ночь.

Окачи с утра и до ночи
В заботах по дому хлопочет:
Готовит, стирает и шьёт,
Задумчиво песни поёт.

А мачехи дочка родная,
Овдачи, ленивая, злая,
Играет в цветущем саду,
Резвится у всех на виду...

Вот солнышко только лишь встало,
Окачи с крылечка сбежала;
Держа хворостинку в руке,
Гусей погоняет к реке.

Привычно взглянула печально
На холмик зелёный, недальний,
Где грустно берёзка стоит,
Где мама в могиле лежит.

Окачи бывала здесь часто -
Берёзка сулила ей счастье,
Казалось, что мать (не листва!)
Тело ей шептала слова.

Сиротка тогда замирала,
Она те слова понимала
И слушала их, не дыша, -
Светлела от счастья душа...

Но тут прибежала Овдачи:
- Давай поиграем, Окачи!
- Сестрица, что хочешь проси,
Гусей за меня попаси.

Ты только не бей их, сестрица,
Ведь ласковых любят все птицы.
Я быстро вернусь и смогу
С тобой поиграть на лугу...

К берёзке сиротка идёт,
Ромашки душистые рвёт
И тихо кладёт на могилу
Покойницы-матушки милой...

Овдачи в траве полежала,
По лугу потом побежала,
Решив поскорее собрать
Гусиную шумную рать.

И, взглядом сверкая зловещим,
Гусей хворостинкою хлещет.
Кричат они громко:
- Га-га!
Спасайтесь, га-га, от врага!

Глаза им проткнув хворостинкой,
Овдачи знакомой тропинкой
Помчалась, окликнула мать -
Неправду скорее сказать.

Окачи в тот миг возвратилась,
Взглянула вокруг, удивилась;
Она поняла, что тут было:
- Овдачи, ты их ослепила...

Чу! Хлюпает грязью болото,
Наверно, торопится кто-то,
Берёзки от страха дрожат,
Осинки листвою шумят.

Сиротку сердито ругая,
Нагрянула мачеха злая:
- Лентяйка! Тупица! Змея!
Сейчас отхлещу тебя я!

Проклятья летят над рекою,
И мачеха в гневе рукою
Несчастную бьёт по лицу:
- Не смей подходить и к крыльцу!

"Что делать?.." - горюет Окачи,
Кто тут от беды не заплачет?
И, вытерев слёзы с лица,
Вдруг вспомнила про кузнеца.

...Из кузницы звон раздаётся,
Дым лентой над крышею вьётся.
А молот гремит, словно гром,
И слышат его все кругом.

О том, что сироткой осталась
И мачеха злая попалась,
Что сердце от горя болит,
Она кузнецу говорит.

И робко его попросила:
- В руках твоих - мудрость и сила,
Об этом ты знаешь и сам,
Вот зренье вернул бы гусям...

И он улыбнулся Окачи:
- Напрасно ты, девочка, плачешь,
Сейчас я тебе помогу -
Глаза отковать я смогу.

Вот быстро мехи задышали,
И искры вокруг заплясали,
Раздался как будто бы гром -
Кузнец застучал молотком.

Кузнец скоро кончил работу,
Смахнул с лица капельки пота
И девочке просто сказал:
- Ну как, хороши ли глаза?

Сиротка лицом посветлела
И радостно, звонко запела
О речке студёной, о том,
Как волны звенят серебром.

И пела о том, как из дома
В луга шла по тропке знакомой,
Купаясь в жемчужной росе,
Пасти говорливых гусей...

Вот песня умолкла. И снова
Звучит благодарное слово:
- Спасибо, кузнец. Побегу -
Ждут гуси меня на лугу...

***
Вот год пролетел словно птица,
Успел уже в доме родиться
Младенец у мачехи злой -
Горластый такой и смешной.

Окачи, как прежде, стирает,
Готовит, полы подметает,
У зыбки с ребёнком сидит,
В окошко печально глядит.

...Сегодня на славу погода,
Вон сколько повсюду народу -
Идёт сенокос на лугах,
Пахучее сено - в стогах.

Окачи летят напоила,
Пушистых цыплят накормила,
Осталось воды принести,
Да как от ребёнка уйти?

Окачи сказала сестрице:
- Схожу я сейчас за водицей,
А ты у окна посиди,
За братцем своим погляди.

Да зря не шуми. А проснётся -
Он нежно тебе улыбнётся...
Смеётся ленивица злая:
- Знакома работа любая!

...Окачи сбегает с крылечка
И с вёдрами мчится на речку,
Торопится, словно душа
Ей шепчет: "Спаси малыша..."

Овдачи склонилась над зыбкой
И шепчет братишке с улыбкой:
- Пока ты спокойно так спишь,
Тебя покачать бы, малыш...

Да так раскачала ребёнка,
Что на пол упал он в пелёнках.
Проснулся испуганный брат,
Кричит, видно, няньке не рад...

Вернулись родители с луга,
Старуха ругает супруга:
- Уж лучше б тебе, кереметь,
Со старой женой умереть...

***
Вот в лесах загремел птичий гам,
Зелень вспыхнула ярко, как пламя, -
Пробежала весна по лугам,
Одарила их щедро цветами.

Под черёмухой, прыгнув с ветвей,
Ветер ловит Окачи в объятья,
Здесь она для сестрицы своей
Вышивает узорами платье.

Для неряхи готовит наряд,
Хоть за это не скажут спасибо.
О сиротке давно говорят:
"Вот невеста - стройна и красива!.."

Закипает у мачехи гнев:
"Разве хуже Овдачи в работе?
Замухрышку сожгу я в огне,
Утоплю её в чёрном болоте".

Как-то вечером к мужу она
Обращается с речью медовой:
- Нам Овдачи одна лишь нужна,
Скоро станет хозяйкой толковой.

А сейчас наступила пора:
Дочь свою прогоня со двора.
- Что ты мелешь! Опомнись, жена!
Но была неприступна она.

В небе зорька сверкала венцом,
В лес шагала Окачи с отцом,
Он сказал ей, печаль затая:
- Будь счастливою, дочка моя!

На полянке вот этой побудь,
Я в глубь леса пойду за дровами,
Наколю и приду отдохнуть -
Подкрепимся с тобой пирогами...

И осталась Окачи одна,
Сердце сжалось, беду предвещая.
Далеко её песня слышна,
Приумолкла природа родная.

Земляника сама в кузовок
Будто просится - так её много!
"Отнесу-ка отцу, чтобы мог,
Он поесть, отправляясь в дорогу".

Потемнел и нахмурился бор,
Земляники уж нет на пригорке.
"Где ж отец? Он забыл уговор?"
И Окачи заплакала горько...

***
Воют волки. Всё громче их вой!
Небо тучи свинцовые скрыли.
Вдруг над самой её головой
Шумно хлопнули филина крылья.
 
И она потихоньку вперёд
Продвигается, словно слепая.
Филин ухает, крыльями бьёт
И хохочет, Окачи пугая.

Вдруг цветов-колокольчиков звон
Появился волшебною песней.
На дорогу к ней с разных сторон
Вышли мышки в нарядах чудесных.

Распевают и пляшут они,
На Окачи глядят без опаски;
Показалось Окачи, что пни
Закружились в причудливой пляске.

И она попросила мышат:
- Службу добрую мне сослужите.
Я к деревне иду наугад,
Вы, пожалуйста, путь укажите.

Говорит ей мышонок в ответ:
- Мы на свадьбу торопимся очень.
Для тебя месяц с неба льёт свет,
Чтоб дорогу ты видела ночью.

Ты в стране колокольчиков, где
Помогают хорошему другу:
Не оставим тебя мы в беде,
Чтоб запомнила нашу услугу.

Не пугайся, смелее иди.
Что ж печально, сестрица, вздыхаешь?
Ждёт удача тебя впереди,
А какая - сама ты узнаешь...

Убежали мышата вперёд,
Колокольчики звонче запели.
Спотыкаясь, Окачи идёт,
Что-то шепчут ей сосны и ели.

На полянку выходит она.
Видит ветхий забор, а избушка -
На еловых корнях, в два окна;
И вросла в землю ели верхушка.

Ель, качаясь, протяжно скрипит,
Так и кажется - рухнет от ветра.
Но Окачи в окошко стучит,
Ожидая тревожно ответа.

И услышала голос глухой:
- Заходи! Гостю каждому рада.
Тот, кто ласков и честен душой,
Не уйдёт от меня без награды...

От испуга Окачи дрожит,
Но заходит и видит: старуха,
Как коряга, на нарах лежит,
Чистит прутиком чёрное ухо.

Разлеглась от стены до стены,
Обросла, словно пугало, мохом.
И слова её еле слышны -
Говорит хрипловато, со вздохом:

- Здесь постель есть и ужин тебе;
Рано утром истопишь ты печку,
Если дым не застрянет в трубе,
А потом подмети мне крылечко.

А когда наскребёшь ты муки,
Замеси белоснежное тесто
Да горячих блинов испеки,
Чтоб наелись мы досыта вместе.

Посмотрю на сноровку твою...
Хоть я старой, беспомощной стала,
Но хороших людей узнаю
И не раз им в беде помогала.

Отвечает сиротка смелей:
- Для вас, бабушка, сделаю это...
Чуть поела, легла поскорей
И уснула она до рассвета...

Но старуха раскашлялась вдруг,
И деревья листвой задрожали,
Всё живое проснулось вокруг,
Мышки в норки свои убежали.

Растопила вмиг девочка печь,
И в избушке - ни дыма, ни чада,
И блинов ей сумела испечь -
Словом, сделала всё, как и надо.

Ей сказала старуха потом:
- Истопи-ка мне баню под вечер.
Будешь воду носить решетом,
А дровец наколоть-то и нечем.

- Мне и баню топить по плечу, -
Отвечает Окачи старушке, -
А сейчас к ручейку полечу
И воды принесу я в избушку...

В бане нет ни трубы, ни окна,
В каждой стенке - широкие щели.
Но вокруг - благодать! Тишина!
И густые зелёные ели.

И рябина стоит перед ней,
Словно крылья, разбросила ветви,
Серебрится журчащий ручей,
Звонко песню поёт о рассвете.

Осторожно к ручью с решетом
Подошла, постояла Окачи:
"Как же воду носить буду в нём?
Видно, хитрость тут есть. Не иначе".

Зачерпнула - ушла вся вода,
Зачерпнула ещё - снова пусто:
Решетом не возьмёшь никогда,
Ох, и стало на сердце так грустно!

Прислонилась к рябине. И тут
Ветки тихо на плечи упали
И шепнули:
- Родная, твой труд
Вмиг развеет любые печали.

Слышит птичьи она голоса:
- Не тужи, дорогая сестрица.
Можешь сделать и ты чудеса -
В решете устоится водица.

Только вязкую глину найти,
Решето залепить пригодится.
И смелей к ручейку подходи -
Хороша и прохладна водица...

Быстро дно залепила она,
Натаскала воды и нагрела
И к старухе пришла дотемна:
- Всё исполнила, как ты велела!..

- Ну, спасибо, А знаешь ли, дочь,
Что я в бане давно не бывала?
Подниматься мне стало невмочь, -
Ей старуха с усмешкой сказала. -

Ты меня посади на носок
Да и пни посильней, чтобы тело
Закружилось, как лёгкий волчок,
И пушинкой до бани летело.

- Что ты, бабушка! Ты уж прости -
Непонятны твои мне насмешки.
Но до бани тебя отвезти
Попытаюсь на старой тележке.

Вот до бани Окачи её
Довезла и раздела, помыла,
Причесала, сменила бельё,
А потом и чайком напоила...

***
Хорошо у старушки жилось,
Но Окачи о доме мечтала -
Даже мачехи чёрную злость
Постепенно она забывала.

И сказала хозяйке лесной:
- Отпусти - чую сердцем тревогу.
Я, быть может, к деревне родной
Отыщу по приметам дорогу...

- Я успела тебя полюбить.
Ты уходишь, Окачи, напрасно:
Ведь хотели тебя погубить.
Что молчишь? Иль со мной не согласна?

Так и быть, дам тебе серебра,
Дам и золота - не пожалею:
Ты красива, умна и добра,
И задерживать, дочка, не смею.

...Вновь Окачи встречают цветы
И деревья - поклоном учтивым,
Сколько щедрости и красоты
В мире встретишь, коль станешь счастливым!

Звонко птицы повсюду поют,
Слушать их так приятно и любо!
Белки ловко по веткам снуют...
Вот Окачи приблизилась к дубу.

Появилась ворона пред ней
И сказала:
- Я птиц всех царица.
Будь же дочкой любимой моей,
Чтоб могла я тобою гордиться.

Если хочешь - я крылья отдам,
И ты станешь царицей великой.
Приходи же, красавица, к нам,
В нашем царстве будь вечно владыкой!..

- О царица! Спасибо за честь!
Но тебя попрошу не сердиться:
Всюду люди хорошие есть -
Только к ним моё сердце стремится...

Снова в путь. Вот деревня видна.
Вот  и дом - небогатый, да милый.
Поднялась на крылечко она
И знакомую дверь отворила.

Загорелся у мачехи взгляд
Жадным блеском и завистью чёрной:
Золотые монеты горят,
И сверкают алмазные зёрна.

"Как-никак, а сундук принесла
Замухрышка, став сразу богатой.
Можно лопнуть, наверно, со зла,
Да сама в том была виновата".

Но Окачи сказала:
- Постой!
Не сердись ты - возьми, сколько надо,
Новый дом и амбары построй,
Пусть царят в доме счастье и радость...

А отец-то совсем постарел,
Седина на висках серебрится.
Он на дочку с любовью смотрел
И шептал: "Хороша, как царица!"

Говорит ему мачеха так:
- Завтра в лес собирайся с Овдачи!
Отведёшь на то место, дурак,
Да смотри - пожелай ей удачи!..

Пролетела короткая ночь,
Стал старик собираться в дорогу:
- В лес пойдём на дровишками, дочь,
Мне поможешь сегодня немного...

Вот и лес. Дробно дятлы стучат -
Дирижёры пернатого хора.
Земляника огнём кумача
Разливается по косогору.

Он, печали своей на тая,
Говорит, грустным видом пугая:
- Будь счастливою, дочка моя,
Не сердись на меня, дорогая!..

Колотушка стучит и стучит,
Раздаётся протяжное эхо.
Где-то ворон сердито кричит,
Где-то давится филин от смеха.

Но Овдачи не страшно ничуть -
Светит солнце и ягод немало,
Да к отцу здесь приметила путь.
И беспечно она зашагала.

В сердце нет ни забот, ни тревог,
Распевают привольные птицы.
Вон и полон уже кузовок,
Можно к батюшке ей воротиться.

Колотушка колотит вовсю,
Значит, близко отец - где-то рядом.
"Земляники ему принесу,
Пусть отведает - так будет рад он!"

Вот и место, знакомое ей,
Но отец задевался куда-то.
Ветер в соснах гудит всё сильней,
Оставаться одной страшновато.

Колотушка висит на сучке
И стучит по стволу, словно кто-то
В непролазных кустах вдалеке
Продолжает усердно работу.

Воют волки. Всё громче их вой!
Небо тучи свинцовые скрыли.
Вдруг над самой её головой
Шумно хлопнули филина крылья.

Потемнело внезапно в лесу,
Словно чёрная ночь опустилась.
Гром спугнул вертихвостку-лису -
Так она удирать припустилась.

А куда же Овдачи идти?
Хоть тропинку найти бы какую!
Неужели погибнет в пути?
Что сулит ей кукушка, кукуя?..

И она потихоньку вперёд
Продвигается, словно слепая.
Филин ухает, крыльями бьёт
И хохочет, Овдачи пугая.

Поредели деревья вокруг,
Потеплело, и ветер стал тише.
В небо месяц - серебряный друг -
Как спаситель единственный вышел.

Колокольчиков радостных звон
Наплывает волшебною песней,
На дорогу вдруг с разных сторон
Вышли мышки в нарядах чудесных.

Распевают и пляшут они,
На Овдачи глядят без опаски.
Показалось Овдачи, что пни
Закружились в причудливой пляске.

Замахнулась она на мышат:
- Ну-ка. живо ко мне подойдите!
Я к деревне иду наугад,
Вы до дому меня доведите!..

Говорит ей мышонок в ответ:
- Мы на свадьбу торопимся очень.
Для тебя разливается свет,
Чтоб дорогу ты видела ночью.

Ты в стране колокольчиков, где
Помогают хорошему другу.
Не оставим тебя мы в беде,
Чтоб запомнила нашу услугу.

Убежали мышата вперёд,
И цветы-колокольчики смолкли.
Спотыкаясь, Овдачи идёт
К огоньку, что горит на пригорке.

Вот поближе подходит она,
Видит ветхий забор, а избушка -
На еловых корнях, в два окна,
В землю врыта у ёлки верхушка.

Ель, качаясь, протяжно скрипит,
Так и кажется - рухнет от ветра.
Но Овдачи в окошко стучит,
Ожидая тревожно ответа.

И услышала голос глухой:
- Заходи! Гостю каждому рада.
Тот, кто ласков и честен душой,
Не уйдёт от меня без награды...

От испуга Овдачи дрожит,
Но заходит и видит: старуха,
Как коряга, на нарах лежит,
Чистит прутиком чёрное ухо.

Разлеглась - от стены до стены,
Обросла, словно пугало, мохом.
И слова её еле слышны -
Говорит хрипловато, со вздохом:

- Здесь постель есть и ужин тебе;
Рано утром истопишь ты печку,
Если дым не застрянет в трубе,
А потом подмети мне крылечко.

А когда наскребёшь ты муки,
Замеси белоснежное тесто
Да горячих блинов испеки,
Чтоб наелись мы досыта вместе...

Вот и утро. Затоплена печь.
Льются слёзы от едкого чада,
И блины подгорели - испечь
Не сумела Овдачи, как надо.

Вновь старуха гремит, словно гром:
- Истопи-ка мне баню под вечер,
Будешь воду носить решетом,
А дровец наколоть-то и нечем...

- Мне и баню топить по плечу, -
Отвечает Овдачи старушке. -
А сейчас к ручейку полечу
И воды принесу я в избушку...

В бане нет ни трубы, ни окна,
А каждой стенке - широкие щели.
Но вокруг - благодать! Тишина!
И густые зелёные ели.

И рябина стоит перед ней,
Словно крылья, разбросила ветви,
Серебрится журчащий ручей,
Звонко песню поёт о рассвете.

Осторожно к ручью с решетом
Подошла, постояла Овдачи:
"Как же воду носить буду в нём?
Не под силу мне эта задача".

Зачерпнула - ушла вся вода,
Зачерпнула ещё - снова пусто.
Нет, не взять так воды никогда,
И на сердце у ней стало грустно.

Птичка шепчет: - Ты глину найди,
Решето залепить пригодится.
И смелей к ручейку подходи -
Хороша и прохладна водица...

Рассердилась Овдачи:
- Молчи,
Коль своей тебе жизни не жалко!
Ты, козявка, меня не учи! -
И синицу ударила палкой.

Коромысло и вёдра взяла,
Натаскала воды. Затопила.
Поскорее закончив дела,
Звать хозяйку свою поспешила:

- Истопила я баньку. Иди.
Только в ней не умри от угара...
А старуха в ответ: - Подожди!
Как туда добираться мне, старой?

Ты меня посади на носок
Да и пни посильней, чтобы тело
Закружилось, как лёгкий волчок,
И пушинкой до бани летело...

Рассердилась Овдачи и всласть
Больно пнула с разбега старуху.
Та пушинкой мгновенно взвилась,
В баню ветхую шлёпнулась глухо.

- Будь поласковей, дочка, со мной!
Расчеши бороной, дорогая...
Та до крови её бороной
Расчесала, сердито ругая.

***
Утром рано Овдачи встаёт,
Говорит недовольно и строго:
- Меня матушка с золотом ждёт.
Что ты, старая, дашь на дорогу?

Усмехнулась старуха в ответ:
- У тебя и души, видно, нет,
Но коль золота ты попросила -
Выбирай же сундук, что под силу...

...Звонко птицы  повсюду поют,
Слушать их так приятно и любо!
Белки ловко по веткам снуют...
Вот Овдачи приблизилась к дубу.

Появилась ворона пред ней
И сказала:
- Я птиц всех царица.
Будь же дочкой любимой моей,
Чтоб могла я тобою гордиться!

- Что ж, - сказала Овдачи, - у вас
Я могу быть царицей великой.
Дай мне чёрные крылья сейчас -
Посмотрю, каково быть владыкой...

Вдруг она почернела и ввысь
Полетела вороной зловещей,
И на землю посыпались вниз
И сундук, и одежда, и вещи.

На осколки разбился сундук -
В нём не золото было, а кости...
Колокольчики пели вокруг,
Приглашая всех радостно в гости!..