в белой шляпе с полями я предстану пред вами...

Энн Секстон. Что надеть
Борис Зарубинский


Надень ты чистую рубашку
перед смертью, сказал мне один русский.
Без пятен от слюней,
яичных пятен, без пятен крови,
пота, спермы.
Ты хочешь меня чистой, Бог,
что ж, постараюсь подчиниться.

Вот шляпа, в которой я венчалась,
сойдет?
Вся белая, широкая, с фальшивыми цветами.
Я старомодна в ней, но стильная, как клоун,
для смерти нужно что-то с ностальгией.

Еще я буду
в живописной блузке,
застиранной до дыр, а как иначе,
от желтой краски, ею разрисовывала кухни.
Бог, ты не против, если заберу все свои кухни?
Хранят они семейный смех и суп,

Бюстгальтер,
(а нужно ли о нем?)
подбитый, черный, над ним смеялся долго
мой любовник, когда сняла его, спросил:
"Куда ты собралась с таким?"

Возьму и юбку,
которую носила я на сносях,
окошко для беременного пуза,
что даст выскакивать оттуда всем младенцам,
как падающим яблочкам в саду,
и воды, отходящие в харчевне,
все вместе создавая шумный дом,
в котором так хочу я умереть.

Трусы из хлопка, непременно белого,
такие одевала, помню, в детстве,
все потому, что мама изрекала,
должны носить красивые девчонки трусы, чьи основа белый хлопок.
Была бы моя мать сейчас живой,
развесила бы кучу объявлений"В розыск",
увидев, что хожу я в красных, черных, синих.
Ну а пока, все у меня в ажуре,
умру я, как хорошая девчонка,
вся пахнущая табаком и хлороксом.
В шестнадцатидюймовых панталонах,
с собой унесшая бессчетные вопросы.


Clothes

Put on a clean shirt
before you die, some Russian said.
Nothing with drool, please,
no eggs spots, no blood,
no sweat, no sperm.
You want me clean,Cod,
so I'll try to comply.

The hat I was married in,
will it do?
White, broad, fake flowers in a tiny array.
It's old-fashioned,as stylish as a bedbug,
but is suits to die in something nostalgic.

And I'll take
my painting shirt
washed over and over of course
spotted with every yellow kitchen I've painted.
God, you don't mind if I bring all my citchens?
They hold the family laughter and the soup.

For a bra
(need we mention it?),
the padded black one that my lover demeaned
when I took it off.
He said,"Where'd it all go?"

And I'll take
the maternity skirt of my ninth month,
a window for the love-belly
that let each baby pop out like and apple,
the water breaking in the restaurant,
making a noisy hiuse I'd like to die in.

For underpants I'll pick white cotton,
the briefs of my childhood,
for it was my mother's dictum
that nice girls wore only white cotton.
If my mother had lived to see it
she would have put a Wanted sign up in the post office
for the black,the red,the blue I've worn.
Still,it would be perfectly fine with me
to die like a nice girl
smelling of Clorox and Duz.
Being sixteen-in-the-pants.
I would die full of questions.


      Алла-Аэлита


в белой шляпе с полями
я предстану пред вами
а бюстгальтер в корзину
белый саван накину
я святая,святая
в небо я улетаю
как снежинка я таю
ближе-ближе я к раю...
я на Землю взираю
как я всё презираю
глупость жизни, обиды,
ревность,злобу,корриды,
юбки,платья, корсеты
но люблю я поэтов
мне подайте карету
я на ней к богу въеду
в белой шляпе с полями
я предстану пред вами...

24.09.2018 18:13