черника 7 - русский либерализм

черника 7 - русский либерализм

хотя у нас вывеску коммунизма заменили на вывеску демократии, понятно, изменений в системе не произошло, да и необходимости в этом не было.
хотя, так скажем, должен пугать всех эксгибиционизм вполне откровенного реваншизма не просто социализма, но именно сталинского, и наличие разоблачающих сталинизм вкраплений вряд ли даёт объективность - наверняка лишь подтачивает сомнения, подталкивая сомневающихся закрыть глаза на правду: внешнеполитическая обстановка действительно такова, что всякая критическая деятельность, конечно, не моя и не такая тихая, а громкая, с влиятельных трибун, необходимо ослабляет вместе с властью и государством всю страну, то есть, и народ.
понятно, что гипербюрократическая квазиэкономика  сильнее ослабляет страну, чем идеология либерализма, чуждая народу, свободному духовно, не впитывающему по прежнему то, что впитали западные нации, а именно, антилиберальную идеологию меркантильности и фашизма, то есть, бесчеловечности в отношении чужих, неподчиненных народов, - у нас при всей естественности стремления к достатку, закономерно направляющих часть людей действительно к непомерному обогащению и в этой связи к бесчеловечности, презрению к народу, жадности и прочим порокам богатства, внутреннее отчуждение народом в целом от чрезмерности - стойкое, преодолевает испытания, скомбинированные совместной деятельностью нашей элиты и наших внешних врагов.
поэтому, несмотря на очевидную опасность критики власти и элиты, такая критика, вместе с тем, и абсолютно необходима, в ней должна упорядочиваться вызываемая перманентно ненависть к элите и врагам, обращаться в понимание, народу необходимое точно так же, как отдельному человеку.
в этом, а не в бессмысленном и беспощадном бунте, должна проявляться свобода нашего народа, в этом должны осуществляться реальные и деятельные механизмы регулирования неизбежных социальных конфликтов.
западный либерализм, курьёзно преломлённый в нашей интеллигенции, никогда не связанной политически ни с номенклатурной, ни с цеховой, латентной, элитами, представляет собой для реальности ещё менее действительную сущность, чем коммунизм, его идеалы не только не менее идиотичны и наивны, но и не менее, даже - более, вредны именно из-за иллюзорного правдоподобия, завораживающего сознание разумного и практичного человека ещё сильнее, чем безумие утверждения возможного экономического равенства коммунизма, поскольку правовое равенство представляется не потенциальным, а реальным, и даже открытое его отсутствие в реальности внутри самого субъекта права абсолютно оправдывается феноменом признания его лишь потенциальным.

иллюзия "современности" и "прогресса" скрывает от всех нашу - и западную чуть ли ни в большей мере - дремучесть, мы находимся в шаге от каменного века, нашими регуляторами являются формы опосредованного насилия, где биологические регуляторы видоизменены вербальной сферой в идеологии, отчасти неявные, так сказать, - "обычаи"  - отчасти явно формулируемые элитами как фундамент всех практических регуляционных механизмов управления обществом.

очевидно, в исторической перспективе человек массы получит реальную автономию и в процессе социального, материального самоосуществления, но сегодня его свобода возможно лишь в пределах, определяемых наличием в индивиде сознание, в том числе и аспектах его и социальности, и индивидуальности.

возможно, сегодняшние, я имею в виду эру цивилизаций последних пяти-шести тысячелетий, формы самосознания индивида скорее имеют реальную перспективу в избавлении от иллюзий материальной свободы, хотя и, безусловно, не означающую социальную пассивность в отношении силы власти, подразумевающую и практическое сопротивление ее имманентному стремлению к формированию вплоть до уничтожения народа и самоуничтожению в этом смысле себя самой.

тем не менее, именно духовная сфера является преферентивной, в ней находятся механизмы противостояния деструкции, и с этой позиции  следует осмысливать социальные процессы и делать предположения о реальных действиях по сдерживанию безумия власти и богатства неангажированным мыслителям и художникам, особенно направляя острие критики не на представителей элиты и власти, способных не понимать, а лишь уничтожать критику, а на адептов, ангажированных пропагандистов, вырабатывающих вербально-психологические механизмы управления массами для эффективности насилия властной системы.
хотя власть имеет одним из дел защиту своих пропагандистов, она терпит критику, направленную на них ещё и потому, что видит в этом одну из буферных сфер своей собственной безопасности.

***