Мужчина каждый, хоть еврей, хоть грек...

Выходит на арену человек,
тонюсенькая Женщина-змея,
и гнётся, серебрится чешуя.
Мужчина каждый, хоть еврей, хоть грек,
мечтает "вот бы так жена моя."

Потом выходит Человек-паук
и акробаток ловит словно мух,
то по одной, а то и сразу двух.
А если выпустит, то сразу им каюк.
И зрители жалеют молодух.

Выходит на арену грозный тигр,
он полосат, он мощен, он сердит.
Почтенной публике он так рычит:
"Я дикий зверь, я создан не для игр!
Всех вас бы съел я, но сейчас я сыт."

На пони выезжает лилипут
печальный, как идальго Дон Кихот.
Кобель выкатывает пулемёт.
Конечно, никого здесь не убьют.
И тот, кого распилят, не умрёт.

Гантелями жонглирует силач
и думает о Женщине-змее
и о её супруге, о ружье
с которым тот застал их возле дач.
Змея лежала в шёлковом белье.

Силач её нахально целовал,
а мимо лилипут шёл с кобелём,
за ними Человек-паук с ружьём.
Он в силача стрелял, но не попал.
А тигр скучал, забыли все о нём...

И вновь арены круг, и вновь она,
в трико блестящем Женщина-змея.
Согнулась, серебрится чешуя.
Мужчина каждый, выпивший вина,
мечтает "вот бы так моя жена."