Бумага, карандаш отточен
под стук бессонницы колес,
а юный месяц так наивен,
в туманной зыбке спрятал плес.
Парят озябшие вершины,
стогов замученный покой
и звёзды из небесной шири
бредут, как пахарь за сохой.
Созвездья ярче, ночь темнее,
рукою б звёздочку достать
и стали вдруг миры роднее,
мне б распрямиться, выше стать.
Какие звонкие метели,
им только тройку и вдали,
в кровавый Марс с российской трелью,
вписались почты звонари.
А я уже цежу Медузу
по краю Млечного пути,
забыл свою живую Музу,
она ж должна к утру придти.
Накинул шапку, взял валежник,
вошёл в забытое крыльцо,
на скатерть белую- подснежник,
упало смутное кольцо.
Забылся, пламенем разъятый,
на то, что было и прошло,
а в зеркале, в рубашке смятой,
девчонка с рифмой наголо.
Бумага, карандаш отточен,
пошла строка на абордаж,
пока язык строфы не точен,
но я найду свой эпатаж.
Свидетельство о публикации №118092208957
Рождала образы, слова,
И в предрассветном ожиданье
Ходила кругом голова.
Заря по крыше побежала,
Ночную вытесняя тьму,
На чистый лист она упала...
Перо скользнуло по нему.
Слова выстраивали фразы,
Строка тянулась за строкой,
В картину складывались пазлы
Моей уверенной рукой.
Метафоры слагались, рифмы,
А яркий мартовский рассвет
Через стекло оконной призмы
На строфы разложил сюжет.
Игорь Владимирович Табаков 14.02.2019 23:09 Заявить о нарушении
Андрей Чистотин 15.02.2019 11:47 Заявить о нарушении