На колокольне древнего собора

/из озорных песен Питера Кларенса - звонаря из Турне [1537 - 1574], с фламандского/

На колокольне древнего собора
В обед такой покой, такая тишь!
Во Фландрии зима. И снегом скоро
Завалит черепицу красных крыш.
Завоют трубы песню зимней вьюги,
Затянет окна белым колдовством,
Идет декабрь. И славный город Брюгге
Тихонько дремлет перед Рождеством.

О, что это внизу там? Свадьба вроде.
Да, точно так, собрались у дверей.
Играют свадьбу при такой погоде.
Но к черту хлад - ликует Гименей!
Кругом народ (наверно, гости), патер,
Повозка с лошадьми, и упряжь – блеск.
Камзолы, перья и плащи на вате.
Воротников крахмальных тихий треск.

А как жених с невестою богато
Обряжены от ног до головы.
На шеях жемчуг, на манжетах злато,
Осыпаны деньгами и… мертвы?
Ну да. Да ну? Да что ж это такое?
Но впрочем, с точки зренья наших дней…
Вот так подумать если головою,
Кто знает: вдруг так лучше, так честней?

Когда кругом террор, вот-вот повесят
Или к костру пристроят на бревно,
Кого ж к живым потянет куролесить?
А к мертвым - ничего. Им все равно.
Желать добра живущим - это глупо.
А вдруг их завтра уведет конвой?
А тут так просто – лишь найди два трупа…
Покойник - он удобней, чем живой:

Не надо слов о браке о счастливом,
Не надо песен, свадебных венков.
Все речи скажет пена в кружке с пивом,
Под музыку дубовых башмаков.
Я так скажу вам: Если не лукавить,
Во Фландрии сейчас не в моде брак.
Сегодня веселей поминки править,
Чем что-либо еще. Удобней так.

Так выгодней для всех – для государства.
Зачем ему живые? – Лишний труд.
Ведь чем вещать бычьЮ о Божьем Царстве,
Пускай князья говядинки пожрут.
В их головах великие идеи -
От глубины морской до горних звЕзд,
От верности и до сумы на шее,* -
Вот только для людей там нету мест.

Так выгодней и для простолюдина.
Ведь жизнь у нас как лезвие ножа:
Сыграешь свадьбу, а потом крестины,
А там, глядишь, созреет урожай,
А там… А там… - А вдруг пожар в овине?
А ну как голод? Или вдруг чума?
А так, спокойно лежа в домовине,
Ты точно знаешь – дальше точно тьма…
- - -
…Вон пухлый бюргер вышел из борделя
И тащит к благоверной ливер свой.
И все к нему. В марьяжном этом деле
Важней кровати, а не аналой.
Над ратушей готическою мрачной
Процессия из облачных теней.
И белый снег – фата для новобрачной.
И он же – простыня для спальни ей.

после 1566

*"Верны королю вплоть до нищенской сумы" - лозунг дворянской либеральной оппозиции в Нидерландах. В 1566 году депутация нидерландского Союза Дворян вручила испанским колониальным властям петицию, в которой речь шла о необходимости отмены “плакатов” против еретиков, сохранении местных вольностей и привилегий, созыва Генеральных Штатов.
В ней также высказывалось опасение, что невыполнение этих требований приведет к всеобщему восстанию.
Один из испанских придворных в насмешку над бедно одетой депутацией этих дворян обозвал их гёзами (нищими). Эта кличка была подхвачена. Дворяне-оппозиционеры стали носить символические нищенские плащи и сумки с надписью “Верны королю вплоть до нищенской сумы". Однако эта оппозиция оказалась бесхребетной - собсссно их испанцы и вЫрезали в самую первую очередь (прим. пер.)