Подлинная история Кощея Бессмертного. Притча

I.
ПОДГОТОВКА
Жил один товарищ интровертный,
Назовем его Кощей Бессмертный.
На житейской взлетной полосе
Был он не совсем таков, как все.

Наша бытовая круговерть
Для него была как мамка-смерть,
А пожалуй что и хуже смерти,
Мукой адской, вы уж мне поверьте.

С малолетства был он не таков,
Духовитый – как бы без оков.
Видно всем – ребенок не от мира,
Словно отсекла его секира.

Право, чудны знания дорожки –
Схватывал учение у кошки
В духе бесконечности терпенья,
Как и силы сосредоточенья.

В научении неутомим,
Белку сделал мастером своим.
В самом деле, ты поди сумей
Сгинуть, раствориться меж ветвей,
Статуеобразно замирая,
Словно щит, бездвижность избирая.

У травы учился он смиренью,
А у тени – чуткому движенью,
У стрижей – отточенности жеста,
Мягкости и лепкости – у теста.
II.
ПРОСВЕТЛЕНИЕ
Ощутил он то, что неизменно,
Неизбывно, вечно, всеблаженно.
Захотел уйти он в эту местность,
Навсегда стряхнуть с себя телесность.

Чтобы тело обручем не жало
И сознание не искушало
Тем, что только телу и присуще,
Тем, что жжёт нас пуще, пуще, пуще,
Воспаляет чувственным огнем,
Так что мы – не мы, а мы – при нём.

Так что здесь – ни сердцу ни уму,
Здесь всё опостылело ему.
Всё, что в мире нас с тобой ласкает,
Одного его не привлекает.

Всё, что в этом мире любо нам,
Для него не весит даже грамм.
Всё, что мы лелеем, бережём,
Для него – чужой, ненужный дом.

Он  хотел сюда захлопнуть дверцу.
Жизнь земная – ни уму ни сердцу,
Царство самодвижущих теней.
Ни красы, ни обаянья в ней.

Ум наш – просто флюгер на ветру,
Что мотает ветер поутру,
Ветер наших  самостных алканий,
Ветер наших самооправданий,
Ветер мозговитости и сметки,
Что вполне подобны ловчей сетке,
Чья ловитва – этот тленный прах.
Впрочем, мы давно уже в силках,
Будь то философии игра
Или для собаки конура.
III.
ВАРИАНТ ИНОГО ВОПЛОЩЕНЬЯ
Будь Кощей рожден в тибетской вере,
Он бы просидел весь век в пещере,
Не поддавшись внешней суете,
Молча глядя в стену в темноте,
И играя в вышнее лото,
Видеть на сетчатке бог весть что
Или – если есть на то программа –
Визуализацию мантрама.
IV.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
Но родился он в краю дремучем,
Уж такой, видать, случился случай.
Если здесь когда-то что-то знали,
Так давным-давно порастеряли
И Кощея ставили изводом
Где-то меж блаженным и уродом.
V.
ПОЧЕМУ ЕГО ЗВАЛИ «КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ»
Кости – долгопрочный матерьял.
Костью труп от тления бежал.
Так что кости – антитеза телу,
И Кощея звали так по делу,
Знали о его чудной мечте,
Хоть и удивлялись в простоте.

Да, еще диковина: пострел
Наш с годами вроде не старел.
Что-то тут загадочное было…
Знать, его блаженство молодило.

Жил он в отдаленье от сиест,
И никто не видел, как он ест,
Чем питает то, чем тело дышит,
На какую снизку дух свой нижет.

К старости и пище неалертный,
Заслужил прозвание «бессмертный».
VI.
КАРМА
Позвала туда его звезда,
Где не будет тела никогда.
Ясно – не дойти туда ногами.
Но дорожка замкнута замками.

Оказалось, в дальних воплощеньях
Он виновен в давних прегрешеньях,
Что и пресекают все пути.
Карма не даёт ему уйти.

Кармою он расколол яйцо,
Изъязвил прекрасное лицо,
Что имел когда-то я и ты –
Кокон непорочной чистоты.

Вот и место кармы созреванья –
Острие иглы его сознанья.
Будь то утка, заяц, ланка, вол –
Многих он безжалостно колол,
Просто ради новых ощущений.
И взамен – цепочкой воплощений
Должен отплатить, и крупным налом:
Каждое – с мучительным финалом,
Самому переживая муки,
Что другим твои дарили руки.

Только так грядет восстановленье.
Только так придет освобожденье.

Для забавы, силушкой играя,
Уложил громадного бугая –
Мишку косолапого в малине.
Карма убиения отныне
Сквозь столетья жизней до сих пор
Над Кощеем виснет как топор.

Опоясан он как богатей
Ожерельем из пяти смертей.
Каждая как рок в его судьбе,
Все взаимовложены в себе –
Вот откуда образ возникает,
Что одно в другом себя вмещает.
Вол в медведе, а внутри вола
Ланка, что собою облекла
Зайца, заключающего утку,
В ней – яйцо, что мы как прибаутку
Не имеем права воспринять:
Как иголку, не разбив, достать,
Обойдясь без смеха и без плача?
Это вот задача так задача!
Как иглу из скорлупы добыть
И стальную стать ее сломить,
Чтобы осознанья остриё
Навсегда извергло колотьё?
 
Кто ж ему поможет пережить
То, чему беспрекословно – быть!?
Кто, скажи, его помощник верный?
Кто пред ним поскачет легкой серной?
Кто глядит ему глаза в глаза?
— Мать-Природа, Девица-Краса.
Всюдулико женское начало,
А мужское… малость подкачало,
Станцевало дьявольский канкан,
Угодив в кармический капкан.
И теперь – пожалуйста изволь.
И теперь – расплата, боль за боль.
Таковы основы жизни тленной.
Таковы законы во вселенной.

Мы, увы, доныне не в Эдеме.
Сказки ныне по базарной схеме
Складывают, а не по старинке.
И герои наши – как на рынке:
Царь Кощей – злодей, над златом чахнет,
А в округе русским духом пахнет.
Умыкает деву во дворец,
Чтобы поскорее под венец.
Тут и серый волк зачем-то рыщет,
Отчего он счастия не ищет?
Громоздит нелепости сказитель,
Он – уже забавник, не учитель.
Бает и про это, и про то,
Вот и сказка – так, незнамо что,
Пена, что загрязла в водной буче:
Переврать и закрутить покруче.
*
Словом, мы базар не поддержали.
Ну так что же быть должно в финале?
Уберём кармический кинжал?
Может, вы достроите финал?
*
ПЕРВЫЙ ФИНАЛ
Что пестро – пусть остается пёстрым,
Что востро – пусть остаётся острым.
Пусть уподобленье крайне зримо,
Но сознанье неуничтожимо.
Именно оно – Отец и Мать.
Потому нельзя его сломать.
Так что пусть яйцо пребудет целым,
Бескармично-непорочным, белым.
Ну и в нем останется игла,
Та, что всю исторью завела.
Так и кокон будет не пустой,
Ладя с духозренья остротой.
*
ВТОРОЙ ФИНАЛ
Словом, наш Кощей в своем углу
Много раз переломил иглу,
Не буквально (это непрактично),
А конечно же, метафорично.

Он тем самым вынул кармы жало.
То исчезло, что уйти мешало.
Вот и получилось искупленье.
То, что смерть для нас, ему – спасенье.

И ушел он в неземной предел,
И достиг того, чего хотел.
***