Сколько живёт стул

              Хорошо послужившая вещь, в своё время, переезжает на дачу.
  Двадцать пять лет - промежуток времени совсем не большой, время поколения.
   Вещи и предметы  широкого потребления живут быстрей человека, т.е. жизнь у них короче. Другое- единичные вещи ручной работы, изыски, но и они, как старпреды, перевозятся в домики за городом.

            "За мои годы, через знакомство со мной прошли,  четыре поколения телевизоров, пять- стиральных машин, три - шкафов и кроватей с диванами, четыре- вида мягких кресел."... Так грустно размышлял стул, отставший от своих, ставший инвалидом и оказавшийся под дождём. Плечи его были опущены.
   Забытая ткань висела плащиком.
  Чтобы уйти с этого места не хватало ноги. Он тихо расклеивался и ржавел. Жил долгими воспоминаниями. Стоял , до войны ещё, с товарищами за хорошим столом.
   Молодёжи было много, только успевай подставляй спину...
   Вспоминал и мягкие места женщин, и пинки мужчин. Когти котов и зубы щенков.
    Потом жил в чулане под лестницей. На меня вставали, чтобы налить воду в бачок.
 Несколько времени жил в кладовке на чердаке на мне стояли коробки. Ноги ещё были целы.
      И нужно же было попасть в подмастерья хозяину для оклейки стен.
     Отклеилась нога.
    Безножие - обидно. Приходится много падать. Почему-то не разрубят на дрова. Ах да! Паровое отопление... для костра - я сырой. А до весны, когда загорятся очищающие костры, ещё целая зима.
    Братья мои тоже редко выходят, только когда гостей много. А молодёжь пришедшая на смену радуется. Их поглаживают. Протирают. Переносят осторожно.
      Всего нас было четыре поколения. Те, которые на клею и с дермантином
, ушли рано.
     Мы витые, пережили и их, и тех, что обтянуты материалом были.
   А сейчас, стоят тоже витые с незаметными винтами. Крепкие. Дачный вариант проживёт до новых хозяев.
    Я ещё помню телевизоры разные: и ламповые, и транзисторные, и цветные... Мы программы с хозяином смотрели. Помню и стиральные машинки разных устройств, вплоть до массивных программных. Меня таскали туда-сюда, чтобы я держал тазики, вёдра... Чего только не ставили на меня... Крепкое наше поколение, довоенное, в самый раз. И поездили ж мы по Союзу! С дедом до войны, потом с его дочками , прям в Таджикистан, потом обратно. И  с племянниками, и вот на даче двадцать пять лет.
     А потом дохляки пошли изящные. Вот и стоят, только место занимают.
    А мне на трёх ножках ...
    Молчу, хозяин идёт. Тоже постарели ноги у него. Чего же он придумал?
   Хряснет по спине топором и готово... Тащит куда-то... Под яблоню ... Говорит, что весной ногу приделает, и мы с ним ещё поживём.  Укрыл плёнкой, чтобы я жизнь видел,  не мок под дождём и ствол яблони охранял. Сам пошёл сидеть на новых лакированных , на четвёртом поколении... Он у нас сердобольный.