Отцы и дети

.

Не И.С.Тургенева.

Речь пойдёт о Клаусе Манне и его отце Томасе Манне.
Прочитал роман Клауса Манна «Мефисто».
Весьма неглупый,  талантливо написанный.
Клаус Манн как будто всем «устройством» своей короткой жизни был обречён стать фигурой трагической.
Когда он начал печататься во времена Ваймарской республики, его произведения сразу вызывали дружную волну издевательской критики и нападок на него: «Папенькин сыночек, протеже»
На него рисовали карикатуры:
Коварно ухмыляющийся Клаус Манн говорит своему опешившему отцу, известному в Германии и во всём мире писателю Томасу Манну.
«Считается, что у гениальных родителей не бывает гениальных детей.  Если это правда, папочка, то ты – не гений!»
Свою каплю яда добавил и Бертольд Брехт, заявив в газете: «Весь мир только и говорит о Клаусе Манне, сыне Томаса Манна, так кто же, наконец, этот Томас Манн?»
Зависть и подлость этих, так называемых левых-прогрессистов, отравила жизнь Клаусу манну с самого начала его литературной деятельности.

Убеждённый антинацист, Клаус, как и его отец и дядя, Генрих Манн, покинул гитлеровскую Германию в 1933 году и вернулся в неё весной 1945 солдатом в армии союзников.
«Мефисто» написан был им в 1936 году и описывает Германию от 1926 до 1936.

А в 1949 году Клаус Манн покончил жизнь самоубийством в Каннах, не дожив и до сорока трёх лет.
(В советской прессе  в этом, конечно же, обвинили порядки в Западной Германии, реваншисты, фашисты и прочее. Заурядная чисто советская гнусная демагогия. Советы «не видели», что в нахваливаемой ими Восточной Германии, где нацистов было не меньше, чем в Западной, они сразу пролезли на достаточно высокие посты, став «коммунистами». Советы не видели военные парады в Восточной Германии, где солдаты вышагивали точно тем же «гусиным прусским шагом» как при Гитлере.)
Я же думаю, что причина была сугубо личного характера, возможно, снова возобновилась травля, причём со стороны всех – и «левых прогрессистов» типа Генриха Бёлля  и «старорежимных» шовинистов.

Роман фактически описывает людей, которых Клаус Манн знал очень хорошо: Актёра и режиссёра Густава Грюндгенса, сестры Манна Эрики, которая короткое время была замужем за Густавом, отца и других людей, Клаусу хорошо известных.
Подзаголовок романа звучит: «История одной карьеры» и описывает карьеру талантливого актёра и режиссёра, который до прихода нацистов к власти занимал публично весьма прокоммунистические позиции, а при нацистах стал директором всех театров Третьего Райха. Клаус ненавидит Грюндгенса, думаю, не только за измену «идеалам», хотя честность и талант  художника не позволяют ему писать образ Хендрика Хефгена (так зовётся герой романа)  одними чёрными красками. Тогда бы это был просто пасквиль, а не высокохудожественное литературное произведение.
Моё отношение к реальному Грюндгенсу отличается от оценки Клауса Манна.
Грюндгенс никогда не был нацистом! Он просто, как и очень многие, был оппортунистом и старался выжить и «устроиться» при глубоко чуждом ему нацистском режиме. И, будучи весьма одарённым актёром, играл ту роль, которую от него ожидали тогдашние «власть имущие», то есть нацистская верхушка.
Вопрос: Почему нацистам потребовался актёр и режжиссёр, с весьма «розовым» прошлым? Потому что нацисты, изгоняя из Германии подлинную интеллигенцию, элиту духа, обнаружили довольно быстро «утечку мозгов» и им эти мозги срочно потребовались. Доктор Йозеф Гёббельс: «Когда я слышу слово «КУЛЬТУРА», я хватаюсь за пистолет!» 
(Точно так же и большевикам после революции и Гражданской войны – в которых бОльшую часть русской интеллигеници они же уничтожили как «контру», а уцелевшие бежали. Вот и возник дефицит:  Как устроить ЛикБез, когда вокруг все безграмотные хамы и распоясавшиеся подонки? Как строить, учить, лечить, вооружаться, захватывать чужие земли и прочее без этой гнилой прослойки??? «Интеллигентской сволочи» по выражению В.И.Ленина.)

Более того, и  реальный Грюндгенс и герой Хефген помогали коммунистам и евреям выжить в условиях, совершенно не располагающих для таких людей к выживанию. 

Весь роман написан очень сильно и эмоционально, но конец его выглядит жалко. (Пример известного явления потери вдохновения в момент, когда оно крайне требуется. Тут для контраста его можно сравнить с концами двух романов А.И.Солженицына «Раковый корпус» и «В круге первом», совершенно изумительными!) Последняя сцена романа Клауса Манна затянута не в меру и поэтому рождает ощущение какого-то убогого завершения, недостойного всего предыдущего. Клаус Манн описывает встречу Хефгена с одним из друзей замученного гестаповцами  друга Хефгена – коммуниста, которого Хефген уже раз не только вытянул из тюрьмы, но и устроил его актёром на работу в Берлинский театр. Но тот упорно продолжал свою коммунистическую подпольную деятельность и снова попал в руки нацистов, уже до скорой и мучительной смерти. Хефген вторично пытается его спасти, но встречает полный отказ  у своего высокопоставленного покровителя Геринга. Так что сцена, когда коммунист пробирается в дом Хефгена и «передаёт ему привет» от замучнного друга, выглядит и искусственной и нелепой. ЧТО мог сделать Хефген в этой ужасной среде? Ничего! И винить его за это нельзя. Поэтому конец романа, в котором потрясённый Хефген выслушивает незавуалированные угрозы от коммуниста, выглядит жалко и бессмысленно. Здесь, мне кажется, Клаус Манн дал волю своей личной ненависти к Грюндгенсу. «Мы победим» передал последние слова замученного Отто Ульрихса его друг, тем угрожая Хевгену: «Мол, когда МЫ придёи к власти, тебе, предатель, не поздоровится!«
(Густав Грюндгенс благополучно жил в Западной Германии (в талантах нуждаются ВСЕ!) и умер в 1963 году в Маниле).
Советский Союз, как и США, тоже нуждался в талантах, поэтому первые советские баллистические ракеты были ТОЧНЫМИ копиями немецких Фау-2!  Главный помощник Вернера фон Брауна (который после краха нацистской Германии строил ракеты в США) был захвачен советскими войсками и продолжал свою работу в СССР!

Конечно, у меня сразу всплыли ассоциации с Советским Союзом, особенно до смерти Сталина.
Та же картина в точности. Множество добровольных доносчиков и палачей, крупица порядочных людей и много приспособленцев. Человеческое стадо, независимо от формы правления и строя, остаётся одним, вот, что рисует Клаус Манн, который, кстати,  был просоветски настроенным человеком и даже посещал Советский Союз. Он не знал (или не хотел знать), что посещает тот же Третий Райх, только не коричневого, а красного цвета. Недаром И.В.Сталин 31 декабря 1940 года произнёс в Кремле праздничный тост за Гитлера: «Я поднимаю этот бокал за Адольфа Гитлера! Я ЗНАЮ, КАК немецкий народ ЛЮБИТ своего фюрера!»
(Интересно, откуда Сталин ЗНАЛ об этой любви и её силе? Может Штирлиц ему радировал?)

Меняю тему.
Клаус Манн ненавидит Грюндгенса и по личным мотивам, как уже было сказано. Хефген изображён Манном  извращенцем – мазохистом, из-за чего его брак с Барбарой (Эрикой Манн) быстро распадается. Меня, однако, заинтересовало, КТО послужил прототипом негритянки – любовницы Хефгена, Принцессы Тебаб? В советском  издании  приводятся поимённо прототипы многих героев романа, даже весьма и весьма эпизодических, как, например, Себастьян, в котором Клаус изображает самого себя. А такая «яркая» фигура, как Джульетаа, Принцесса Тебаб, в зелёных сапожках и красной плёткой, в списке реальных прототипов отсуствует. Жила эта негритянка в Германии, но говорила также свободно по-французски. В памяти моей завертелась статья  французского журналиста двадцатых годов прошлого столетия, описавшего  некую чёрную танцовщицу, выступавшую в «Фолли-Бержер» почти без ничего, и опоясанную гроздями бананов: «На сцену выскочило голое, чёрное кенгуру...» Знаменитая Жозефина Беккер, американская негритянка, уехавшая во Францию из Нового Орлеана и сделавшая в Париже карьеру. Уж не её ли имел в виду Клаус Манн? В романе эта героиня тоже вынуждена уехать в Париж, когда её попытки шантажа Хефгена провалились из-за вмешательства высочайшего Покровителя!
Вольная ассоциация, не более.

Интересна странная перекличка отца и сына. Через одиннадцать лет после романа Клауса «Мефисто» Томас Манн написал роман «Доктор Фаустус» о неком музыканте, таланте, Адриане Леверкюне, тоже как-то замешанном в союзе с Дьяволом.
Этой теме посвящено интересное, хоть и несколько запутанное и многословное эссе Станислава Лема, названное «Мифотворчество Томаса Манна» (Предпоследняя глава в его книге «Философия случая») И это тема тоже необыкновенно интересна и «дискутабельна».
В этой статье Лем обсуждает идею Томаса Манна -- идею превращения нацизма в миф.
Лем категорически не приемлет этого мифа, ибо сама мифология как бы возвеличивает нацизм, делает его неким Великим Злом, Мефистофелем, пришедшим в двадцатый век. Лем совершенно справедливо, на мой взгляд, говорит о нелепости сравнения нацизма и его человеческих пропагандистов, с неким ГЕНИЕМ ЗЛА. Лем доказывает в эссе, что нацизм был не гением, а «кретином зла» и поэтому даже недостойно это убогое, хоть и постепенно становящееся машинно организованным, зло  считать неким подобием изощрёного ума Дьявола.
Мне лично такая позиция Лема очень близка, ибо и сталинский режим я считаю не гением зла, хоть и убившим десятки миллионов наповинных людей, а тоже, машинизированной тупостью зла.
Читайте «Мефисто», дамы и господа!
20 IX 2018