Взревел мотор и заревели люди

* * *

Взревел мотор и заревели люди,
Поднялись птицы сонные окрест!
— Включайте фары! Их здесь не убудет!
Сейчас на них мы нарисуем крест!

И ночь вдруг опустилась на колени
И свет луны доверчиво зажгла.
Из леса бросились под яркий свет олени —
Под выстрелами охнула земля.

Эмалью четкой эхо замирало —
Зависимостью дергая во сне:
Цивилизации доселе не бывало
Без ощущенья пальца — на крючке!

Их гнали долго, целив прямо в шеи:
Они бежали, истекая светом:
Машины, словно черные качели,
Дарили пули им на свете этом.

Кричали, одичавшие, на воле,
И пьяные, заросшие стрелки.
Олени падали на капли алой крови.
Ложась — не под колеса — сапоги.

Здесь кто-то — не шумит и — не страдает,
Реальностью упившись, а не сном:
Цивилизация охотно занимает
Свободное пространство над курком.

Олениха толкала олененка:
Беги один! Я их попридержу!
И пуля цокнула невидимо и звонко —
Олениха упала на траву.

И олененок — в беге усомнился —
Вернулся к матери, тревожный глаз ведя:
В утробе теплой этой он родился,
Ей умирать теперь — никак нельзя!!

Раз это жизнь — то кто-то умирает,
Со смертью жизнь всегда накоротке:
Цивилизация не просто отдыхает —
Она висит крючком на волоске.

К нему бежали, черному от муки,
На ногу, необычные, легки,
(Наверно, пожалеть) раскинув руки,
Всесильные и меткие стрелки.

Накинув петлю, хохотали: — Мясо
Молоденькое будет на обед!
Не надо дроби — кровью вместо кваса
Один опохмелился "добрый дед".

Все дырки белые пространство залатает:
Ведь, овладев надежным колесом,
Цивилизация — не время сокращает,
А сокращает палец над курком.

Погасли яркие, как доменные печи,
Огни машин уснувших. И костры
Высвечивали правильные речи,
И близкий свет излучины реки.

Не надо — ни злодея, ни вампира:
Цивилизованному — море по мозги!
На разрисованную эту карту мира
Успешно делают поспешные мазки.

Уселись птицы, улеглась тревога.
Оставшиеся — бегали в траве.
Восстало солнце белое. Дорога
Вела оленей прочь! К другой воде!

                30 апреля 1995 г.