Небывалая быль

(подражание Маяковскому)

Знайте, бренчальщики пустозвонных лир,
За ваши слова с вас будут спрашивать.
Поэт должен украшать мир,
А не приукрашивать!
Я вам историю расскажу вот о чём,
Есть у меня удивить мир чем:
Я встречался с Владимиром Ильичём
И Владимиром Владимировичем!
Слова ложного не скажу вам ни одного.
В охапку ума собрав  вирши,
Сидел я и думал: спросить бы кого
Что же у меня вышло?
От поэтического мандража  дрожа,
Наподобие листика,
Я, наверно, случайно на что-то нажал,
И началась мистика.
В комнате моей (Просто жуть и страх!)
В безмолвии грозном обмолненно-феерическое
В  облике облака в штанах
Явилось нечто футуристическое.
И на это нечто взгромождён,
Галстук мня неописуемо броский,
Бог весть что о себе мня, восседал он –
Владимир Владимирович Маяковский.
Из облака выпроставшись вальяжно,
Небрежно хлопнув клубящейся дверцей,
Предо мной восстолбясь, он произнёс важно:
«Мне срочно нужен товарищ Герцен!»
А я не растерялся и говорю в ответ,
Косясь на его водителя:
«Извините, но Герцена здесь нет,
Но есть поэт и Вы его пред собой видите.
 И уж коль Вы пришли, – продолжаю я,
Переливаясь пятнами от смущения, –
Не сочтите за труд, уважаемый,
Мне  важно знать Ваше мнение».
(А у самого  внутри до того всё волнительно-сладко.)
И подсунул ему тетрадку.
Рот большегубый грубо иззмеив,
Рассцветастил он речь махровым букетом,
Что на литературном языке означало: какой наив
При Маяковском нагло назваться поэтом!
Но всё же, поёжась, будто ежа
Взял её в руки и углубился в чтение.
Ах, какие оказывается у него глаза
Огромные, как моё везение!
И меня раздавив этих глаз колесищами,
Вердикт свой выдавил, словно прыщ:
«Говнописцев разных видал я тыщами
И вот встретил того, кто один стоит тыщ!»
Басом своим меня оглушил,
А  у самого зенки виновато-хитрые…
«Ладно, прочти  что-нибудь от души,
То, что из сердца выкроил.»
И стал я читать под нависшей скалой
Его взгляда давящего исподлобья,
А сам – как мёртвый, а он – как живой,
Слушает да поигрывает бровью.
Там поморщился, тут вздохнул,
А на самом моём любимом месте
Даже сглотнул слюну,
Сожалея, что  это мы написали не вместе.
Когда же закончил я декламацию,
Рта чуть не порвав по швам,
Он, как последняя  инстанция,
Впечатлением поделился сам:
«Ну что ж, коллега, знакомству рад.
В целом, не так уж паршивенько.
На поэму не тянет, и слог сложноват,
Но для мёртвого весьма живенько!
Хорошо, что не бросаете даже здесь.
Пусть меж ляпов в строку не втиснуться ляпу,
Творите, у Вас перспектива есть!»
И снял предо мной шляпу.
Сев в своё облако-автомобиль,
Рукой махнув, улетел восвояси.
Вот такая случилась небывалая быль,
Я  до сих пор в счастливом трансе.
Не подумайте, что это я сгоряча
Или с горячки повредился мозгами.
А что касается Владимира Ильича,
Так  вы же  его  видели сами.
Помните, в Союз писателей он приходил?
Рассказывал о Молоткове, своём друге нам.
Ведь я не про Ленина говорил,
Про Владимира Ильича Вардугина.
Но послушайте!
Если от встреч тепло,
О поэзии мы говорим или  журналистике,
Значит, добро побеждает зло,
Значит, с современниками нам повезло!
И  тут –  никакой мистики!