Песнь слабости

Странное и еще не до конца открытое открытие. Про слабость. Про слабость, которой я еще не знал, не понимал и, пожалуй, о существовании которой даже не догадывался. Хотя сколько раз в жизни чувствовал себя слабым! (Или по-настоящему доподлинно ни разу?!)

Открылось через весьма болезненным образом пришедшее осознание, что СЛАБОСТЬ – моя САМАЯ СИЛЬНАЯ функция. Одно это осознание открыло целый невидимый космос недоступного ранее «кислорода». И уже дальше пошли распаковываться смыслы, значения, свойства.

Слабость существует как самостоятельное явления, супротив ее понимания как малой/незначительной степени силы. Совсем наоборот: слабость не имеет ничего общего с силой, вплоть до невозможности их соизмерять или как-то сравнивать.

Слабость ; бессилие – это очень важное замечание. Обычно под слабостью подразумевается оценка весьма малого усилия, недостаточного сопротивления. То есть слабость и сила подразумеваются установленными на одной оси по обоим ее полюсам. Однако такое рассмотрение слабости ложно и, по недоразумению, уничижительно, так как слабость – не есть малое сопротивление, а есть отсутствие даже самой темы сопротивления. Слабость характеризуется отсутствием даже притязаний на могущество, а не робкими неподтверждаемыми притязаниями на него.

Слабость при этом не значит «не могу», так как это означало бы отрицание и противопоставление «могу», а никакого «могу» для слабости как-она-есть не существует. Может ли пространство комнаты сопротивляться расположению в ней мебели? И может ли мебель расположиться без приятия ее пространством комнаты? Может ли чистый лист сопротивляться чернилам слов, и куда им лечь и что очернить, если не чистый лист?

Назначение и игровая роль слабости – всеприятие. В отсутствие темы сопротивления, то есть в поле слабости, может быть проявлен любой феноменальный спектр. В этом дар слабости – разрешение событийному быть. Таким образом слабость это обеспечивающий фон–бытие для существования действия–со-бытия. Слабость помогает разрешением действия, но не содействием. Или освобождением от бремени действия. Присутствие слабости транслирует качество непротивления, прививает его, призывает к нему, и конечным намерением сего видится картина отсутствия противлений между пылинками со-бытия. Такое направление – к тому уровню вселенной, который лишен энтропии (чистое бытие).

Болезнь очень проста. Бог сделал меня слабым, а я играю в ложные игры сильных, предавая замысел. Слаб ли Бог? Заметим, что его качество таково, что он не отторгает ни единого действия (слабый), все действия совершают могущие (сильные), и при этом все они происходят в его разрешающем поле (и за это мы называем его «всемогущий»). Хотя, по-сути, это мы придумали могущество, почувствовав Я и сказав «я могу», тем самым оказавшись в положении противления Ему. Пока Я может, это свидетельствует, что Я не имеет качества Бога. Тогда как Его качество всемогущества – это отдать нам все виды и варианты могущества.

В чем смысл прощения (когда просьба о нем отсылается к тому, что не отторгает, вседозволяет, всепринимает)? Слабость не знает, что ей прощать, и не имеет в арсенале акта прощения. Присутствие слабости, к которой обращается просящий прощения, лишь может позаботиться о том (дозволить тому произойти), чтобы просящий осознал, что заставляет его хотеть прощения, кто он есть в этом своем действии, в этом своем желании. То есть слабость позволит установиться в новом событийном качестве, и свершившаяся трансформация – и станет актом работы прощения, как дара.

Слабость – это конечный пункт акта сдачи, пункт сдачи притязаний на «я могу», вместилища всех качеств, противолежащих качествам Бога.

Июнь 2014