Кому на Руси жить хорошо XXI век

В провинциальном городе
Потемкинской губернии
Долготерпимой волости
Собрались мужики —

Веселого, Ветчинного,
Квасного, Сытопьянова,
Уютно-перестройкина
И Золотого тож.

На узкой грязной улице
Сошлися и заспорили:
«Кому живется весело,
Вольготно на Руси?»

Иван сказал: «Чиновнику»,
Степан сказал: «Мошеннику»,
Устин сказал: «Директору»,
Гурьян сказал: «Попу».

«Нет, депутату толстому,
Столичному иль местному», —
Сказали братья Власовы,
Кузьма и Ерофей.

Пошли они к чиновнику
С вопросами-расспросами:
Мол, как живешь, поставленный,
И вправду хорошо?

Потухли у чиновника
Глазищи завидущие
И руки загребущие
Повисли по бокам:

«Я счастлив и вольготно мне?!
Хоромами владею я?!
Кто набрехал такое вам?
Окститесь, мужики!

Домой приходишь вечером,
Чуть с ног уже не валишься,
Мечтаешь тяпнуть рюмочку,
Да под бочок к жене.

Она же, стерва тонкая,
Вся в золоте и в камешках,
Сначала спросит скромненько:
«Чего ты мне принес?»

Ты говоришь: «Родимая,
Побойся Бога, дерзкая!
Не каждую неделю же!..»
Она в лицо плюет!

Не допускает, гадина,
До тела белоснежного...
Казна же — не бездонная,
И каждому нужна...»

Степан сказал: «Ребятушки,
Направимся к мошеннику».
А мужики заспорили:
«Да где его найти?

Небось ведь, не признается —
В тюрьму посадят грешного...»
«Не бойтесь, с божьей помощью
Мошенника найдем!»

Газетка с объявленьями
Лежала на скамеечке,
Прочел Степан, сказал мужик:
«Ну — вот... и вот... и вот!»

Мошенник принял ласково
И рассказать насмелился,
Что, мол, ему, сердешному,
Живется тяжело:

«Давным-давно в Расеюшке
Народ — хитрее некуда!
И всё, как ни стараешься,
Обжулить норовит!

Ты у него копеечку
Утянешь из загашничка,
Ан — глядь! — по утру раннему
Ты сам ему должон!

А государство? Можно с ним
Договориться, вроде бы.
Пытались...» «Получается?»
«Сам видишь — без штанов...»

На нем штаны атласные,
Постираны-поглажены...
«А депутаты — сволочи, —
Воскликнул он в сердцах, —

Законы принимаются
Хорошие, полезные,
А то такие пишутся —
Хоть в петлю полезай!

Нет, не живется благостно!» —
Вздохнул мошенник горестно.
Он повернул, махнул рукой,
Пошел, родимый, прочь.

К директору направились,
Спросили у сердешного:
«Живешь, должно быть, счастливо, —
Что хочешь покупай!»

«Ты говоришь — агромные
Деньжищи огребаю я?
Бывает, не поспорю я,
Но как их сохранить?!

Налоговая зверствует,
Чиновник взятки требует,
И непременно рейдеры
Следят из-за угла...

А кризис?! Банки валятся,
Наличных не допросишься,
Банкиры хитромордые
Сбегают за бугор...»

И мужики патлатые
Уходят, пригорюнившись,
К холеному, высокому
Мордастому попу.

На нем скуфейка новая,
Крест золотой с каменьями,
Опять же — джип ненашенский
И новомодный храм.

«Живешь, должно быть, счастливо?
От Бога не оторван ты,
Ночами, днями молишься
За нашу злую жисть...»

«Так это ж сколько денежек
Потребно на одёжу-то?
А прихожане — бедные,
Не выедешь на них...

Чиновники их мучают,
Мошенники, проклятые.
Опять же — бесы разные —
Не выгонишь никак!..»

Смахнув слезу, добавил он:
«Мы храмы бы построили,
Поближе к Богу стали бы —
Людишки не хотят!

Мол, храмов много в городе,
И так наели хари-то... —
Он щеки помассировал, —
Опять же — счастья нет...»

И мужики уставшие
Решили: к депутату мы
Пойдем, да спросим беглого —
Вольготно ли живешь?

Он загорел, работая
На пляже атлантическом,
Подтянутый, улыбчивый,
С часами от кутюр.

«О чем вы, избиратели?! —
Вскричал во гневе праведном. —
Всё ходишь, думу думаешь,
Как людям бы помочь?

Так устаешь, работая,
На заседаньях сидючи,
Законы принимаючи,
А всё — не угодил!

Опять же — взятки мелкие,
А может быть, и крупные,
Суют... Совсем не хочется,
А все-таки берешь.

А там — придет полиция,
Изымут всё, что дадено,
Посадят... Дети малые
Стареют без отца...»

Да, тяжела работушка,
Неволя депутатская...
Потупясь, пригорюнились,
Вздохнули ходоки.

...Скажите ж, православные
Чиновники московские:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?!