Не верю в бескорыстие, хоть ты меня убей

    
Не верю в бескорыстие, хоть ты меня убей:
Кто бескорыстьем бескорыстится до рвоты,
То он не может жить уже без ней —
До одури пронзающей работы.

Тому не очень сильно повезет,
Кто бескорыстье холит и лелеет —
В нем сердца стук, как будто пулемет,
Что, смыслу вопреки, в себя же целит!

Не верю в бескорыстие, хоть ты меня убей:
Кто бескорыстием в твоих глазах кичится —
Оно ему на сердце, как елей,
Что кровью станет в этом сердце биться.

И он уже без стука не живет,
Хотя стучаться вовсе не умеет.
И тот, кто это дело не поймет,
Размозжит лоб о запертые двери!

Не верю в бескорыстие, хоть ты меня убей:
Кто бескорыстье — взвешивает, мерит —
Рискует в дозах ошибиться. И детей
Учить своих не в те приметы верить.

И если станет трудно в холода,
То не пойму я: жарко или холод?
Беда вернулась ли? Полубеда?
Солено-кисло-горько? Или — солод?

Не верю в бескорыстие, хоть ты меня убей:
Оно слепое, как — глухой товарищ,
Которому шепнешь: — Браток, налей!
Или совсем-совсем другое скажешь...

И это, понимай-не понимай
Вернется, все ж, скорей — непониманьем,
Тогда засовы-окна запирай
И упивайся  собственным  страданьем!

Не верю в бескорыстие, хоть ты меня убей:
Оно так многоруко-многолико,
Что может даже вытолкать взашей
И сделать однородное — двуликим!

13 мая 1994 года.