Отцовская гармонь Венок сонетов

                1         
Сыграй, отец, на старенькой двухрядке
О беспечальной жизни, о любви.
Пусть погодят неполотые грядки,
От жарких грёз остынут соловьи.

Огнём басов соседей созови,
Пускай придут усталые солдатки
И под гармонь поверят без оглядки,
Что не в дыму Отчизна, не в крови.

Пускай прольются слёзы облегченья,
Надежд в сердцах затеплится свеченье
На то, что живы братья и сыны.

Присядь на ящик минный у порога,
Игра-молитва пусть дойдёт до Бога
Среди увязшей в памяти войны.

                2

Среди увязшей в памяти войны,
Средь гроз и слёз моё металось детство…
Как будто опьянев от белены,
Его топтало долгое злодейство.

Над ним вершили дикое судейство
В дому моём германские чины
И, в чёрный цвет смертей облачены,
На всей земле творили лиходейство.

Глазами детства видя это зло,
Молясь, чтобы «Катюшам» повезло,
По лопухам палил я из рогатки…

Надень, отец, гармоники ремни,
Мажорной нотой в завтра загляни,
Нарушь терзаний грустные порядки.

                3

Нарушь терзаний грустные порядки,
Пьяня надеждой яблоневый цвет.
Пускай изба и сад утонут в кадке,
Над ними солнце вскинет свой берет.

Молочных туч разбрызганный балет
Дождём расчешет розовые прядки,
А жизнь и смерть пусть не играют в прятки,
И верх берёт над всякой тьмою свет.

Пускай цветут грядущие высоты,
Как будто ты, отец, развесил ноты
Во всех садах, на всех углах весны.

Пусть одарит антоновка медами,
И запоёт гармошка над садами,
Уйдя из дебрей боли и вины.

                4

Уйдя из дебрей боли и вины,
Я хоронюсь в дырявом стиходоме
И, добавляя в пряди седины,
Живу, безвестный,  в рифмовом содоме.

Мне бы в паденьях помнить о соломе,
Мне болевой не трогать бы струны,
Но голоса гармоники слышны,
И ничего неё не слышу кроме.

Играй, отец, усталости не зная,
Пусть будоражит музыка хмельная,
Вздымая ввысь, бросая с крутизны.

Крыльцо покину, ямбы ждут на тропке,
Ты в них, отец, искусно жмёшь на кнопки…
Мои стихи сей музыкой грешны.

                5

Мои стихи сей музыкой грешны.
Звонит об этом каждая травинка,
Поют снега январской белизны,
Напоминает звёздная тропинка.

И вдруг в исканьях рифмовых – заминка:
Нежданно мне погоны вручены
Судьбой самой, веленьем ли страны…
Стихам осталась времени – крупинка.

Я увязаю в службе с головой,
Живу, как будто жизнью фронтовой,
Хоть не гляжу на мир из плащ-палатки.

Служу Отчизне. Это ли не честь!
Моих путей-дорог не перечесть,
Мечты мои возвышенны и сладки.

                6

Мечты мои возвышенны и сладки.
Я – капитан, и это – не предел.
Огромных таинств чудятся разгадки,
И я – на острие весомых дел.

И на «майора» ладится задел.
Хоть мы – в роду – на звания не падки,
И звёздный вздор нам вроде – до лампадки,
Но зов страны всю жизнь мою задел.

Да разве мог я думать о себе!
Звала Отчизна. Я – в её судьбе,
За честь и флаг всегда готовый к схватке.

Прости меня, отец, за неприезд,
Я  принимаю каждый твой протест,
Разгладь на сердце тягостные складки.

                7

Разгладь на сердце тягостные складки,
Земля моя, – и радость, и беда.
Твои пути разъезженно-негладки,
Глаза твои заплаканы всегда.

Мы суетимся в бремени труда,
За лучший день биясь, как в лихорадке,
И сотни раз прочтя твои тетрадки,
Заблудшие, уходим не туда.

Во все века уводишь от греха ты,
И чебрецами пахнущие хаты
Оконным светом кличут на блины.

Земля моя, тревожнейшая в мире,
В годину тьмы сыграй на доброй лире,
Рассыпь аккорды в царстве тишины.


                8

Рассыпь аккорды в царстве тишины,
Лазурный дождь, пусть мысли прорастают…
Враньё, что чувств деревья лишены,
Без тёплых слов снега не  порастают.

Пресветлый дождь все точки пораставит
В пути, куда увозят нас челны.
В своих деяньях тучи не черны,
Их музыка тепла не пораздавит.

Поите землю, синие лучи,
Неразбериху, дождь, перестучи,
Из душ болезных вымой дух аптечный.

Светла твоя целебная слеза,
А заиграет ямбами гроза,
Душа прильнёт к мелодии сердечной.

                9

Душа прильнёт к мелодии сердечной,
Лишь приоткроешь милые уста,
Повеет с луга свежестью надречной,
В окне проглянет первая звезда.

А речь твоя, душиста и чиста,
Прольётся в сердце музыкой беспечной,
Углы обсветит в комнате беспечной
Луна, звуча с небесного холста.

Пригладит ветер ночи неуют,
Затронутые двери запоют,
Сирени вспыхнет локон прикрылечный.

А лейтмотив рассеется в ночи,
Опомнюсь я: – Родная, не молчи
Во дни потерь и скуки долготечной.


                10

Во дни потерь и скуки долготечной
Раскрой, отец, гармоники меха.
Грешно винить зигзаг судьбы калечной:
Удачный путь – и тот не без греха.

Вонзая в поле жизни лемеха,
Я тороплюсь дорогой бесконечной,
Но так хочу с твоею песней вечной
Соединить мелодию стиха.

Пусть в ней звучат гармоники рыданья.
Её восторги, грёзы состраданья.
Ветра кричат вослед наперебой.

И я живу родительской закваской,
Лечу во свет, несусь во тьму за сказкой,
Когда мне бес мешает быть собой. 

                11

Когда мне бес мешает быть собой,
К тебе, отец, шагаю за советом,
И слышится то скрипка, то гобой,
То волшебство, рождённое кларнетом.

Январский полдень пахнет красным летом,
В сугробы птицы падают гурьбой,
Снега сияют солнечной гульбой…
О, в музыке, отец, ты был поэтом!

Ты мог басами высветить совет,
Умел тоску струной свести на нет,
Позвать напевом к грусти незаметной.

И вот в мажор поверила душа,
Летит за нотой, крыльями шурша
И на любовь прося любви ответной.

                12

И на любовь прося любви ответной,
На недобро ответствуя добром,
Иду во свет дорогой многоследной,
Балуюсь и лопатой, и пером.

А дни шалят в затее беспредметной,
Вершатся судьбы в играх под ковром.
Дикарь опять сцепился с дикарём,
Землян пугая силою ракетной.

И в эти дни с наивностью юнца
Я возвращаюсь к музыке отца,
Дивясь её духовности заветной.

Глядит в окно осенняя заря,
Журавль зовёт подругу за моря…
Не побегу за нотою бесцветной.

                13

Не побегу за нотою бесцветной –
Очаровал волшебный листопад.
Бреду в тиши отчизною сонетной,
Составленной из лиственных  лампад.

Тут день и ночь – рассвет или закат.
Шуршу своею вотчиной безбедной,
Гляжу вокруг, как здешний принц наследный,
Свечением возвышен и богат.

Здесь каждый кустик солнцами увешан
И каждый пень короною увенчан.
Тут небосвод – от золота рябой.

Ты подарил, отец, мне это диво,
И, чувствуя, как блещет мир правдиво,
Иду за музой, ставшею судьбой.
               
                14

Иду за музой, ставшею судьбой,
Гляжу вокруг и трудно, и тревожно.
Куда ты, жизнь, зовёшь своей трубой,
Чему ты учишь грубо и дотошно?

Не отвечает время односложно:
За что ведём и спор, и вечный бой,
Летим к звездам, спускаемся в забой,
В чужой уют скребёмся осторожно.

Куда же мы придём в конце концов,
Забыв свой дом и музыку отцов,
Не разглядев бесхитростной загадки?..

Заморской тьмой глядит телеэкран,
Душа кровоточит от свежих ран:
– Сыграй, отец, на старенькой двухрядке.

                15

Сыграй, отец, на старенькой двухрядке
Среди увязшей в памяти войны,
Нарушь терзаний грустные порядки,
Уйдя из дебрей боли и вины.

Мои стихи сей музыкой грешны,
Мечты мои возвышенны и сладки.
Разгладь на сердце тягостные складки,
Рассыпь аккорды в царстве тишины.

Душа прильнёт к мелодии сердечной
Во дни потерь и скуки долготечной,
Когда мне бес мешает быть собой.

И на любовь прося любви ответной,
Не побегу за нотою бесцветной –
Иду за музой, ставшею судьбой.