Новое время

Рассказ семнадцатый
Лето 1960 года пролетело без особых приключений. Мне было тринадцать с половиной лет. У меня давно появились новые друзья, которые жили в домах неподалёку: Вовка Мурысин (Мура, ударение на первый слог) и Вовка Виноградов (Виноград). У «Винограда» мама была учительница и сильно его опекала, не давая ему бегать с нами бесконтрольно. Зато «Мура» и я носились где хотели и стали закадычными друзьями. Отца у Вовки не было, и я всегда ему завидовал, когда отец давал мне ремня. Откуда-то мы узнали, что появилась новая мода на занятия культуризмом. Купив в аптеке медицинский резиновый бинт, мы каждый день растягивали его, чтобы накачать  бицепсы, но результатов видно не было, и резина пошла на рогатки. «Мура» был на полгода старше меня и спал с сеточкой на голове, чтобы не испортить причёску, а мне на это было наплевать. Ещё он играл на баяне по самоучителю, и мы с ним пели «Степь, да степь кругом». Вовкина мама очень вкусно готовила, и в алюминиевой «чудо-печке» часто пекла ароматный пирог. В их сарае с углем стоял деревянный бочонок с засоленным острым перцем, который мы с Вовкой любили жевать. Ещё его мама очень любила цветы. Они стояли на всех подоконниках и даже в кадках на полу, что мне очень нравилось, - как в джунглях! А ещё она участвовала в нашем ситалчаевском самодеятельном театре. Я часто думал, почему такая замечательная, интересная и талантливая Вовкина мама одна? Но, это так, к слову. Кстати, концерты в городке проходили на каждый праздник. Обязательно ставили интересную пьесу, выступал танцевальный коллектив и эстрадный оркестр, состоящий из аккордеона и пяти гитар. Мне очень нравилась одна весёлая ковбойская песня, которую пели молодые лётчики: «Хорошо в степи скакать, свежим воздухом дышать, лучше места в мире прерий не найти!», а потом шёл смешной припев: «Вар, вар, вар, вара!» Я никак не мог понять, почему Варвара? Ещё у Вовки был, только что появившийся в продаже, маленький переносной проигрыватель, и мы крутили на нём пластинки. Пластинки тогда были на 78 оборотов, они были тяжёлыми и хрупкими, а лёгкие небьющиеся пластинки на 33 оборота только начинали выпускать. Песня с одной пластинки меня просто свела с ума: «Besа me mucho», Целуй меня крепче. Её пел какой-то квартет под гитары на испанском языке! Надо ли говорить, что ещё тогда, в тринадцать лет, я выучил эту песню. Отмечу, что мать очень любила Вовку и, несмотря на то, что они жили на одну её зарплату, она купила ему фотоаппарат «ФЭД» и к нему фотоувеличитель! Об этом можно было только мечтать. Любительские снимки, сделанные Вовкой, хранятся у меня до сих пор. Надо сказать, что шестидесятые годы принесли с собой большие перемены. Появились авторучки, круглые китайские фонарики, маски для подводного плавания и ласты, эластичные носки, долгоиграющие пластинки, магнитофоны, телевизоры, лёгкие велосипеды с тонкими шинами, автомобиль «Волга» с летящим оленем на капоте, на смену паровозам пришли тепловозы, вместо шипящих примусов появились керогазы, появились в продаже болгарские сигареты «Сълнце» с фильтром и транзисторные приёмники! Как я мечтал о маленьком, работающем на батарейках, «транзисторе», чтобы слушать музыку. Даже собирал деньги. Кажется в журнале «Юный техник» я прочитал, как можно сделать простой детекторный приёмник на одном диоде. Я собрал его, но в наушнике было слышно только одну станцию, «Голос Америки», на русском языке. Однажды вечером Вовка Мурысин убил меня наповал, - он пришёл ко мне с транзисторным приёмником «Альпинист»! Это было чудо: иди куда хочешь, а он всегда с тобой и с тобой музыка! Правда, волны он ловил только длинные, средних и коротких не было, но всё равно это было здорово!