Океан

  Шумели волны, и океан предстал перед ними огромным зеркалом, чью темно-зеленую гладь нещадно разбивал взбунтовавшийся ветер. Он поднимал соленую воду ввысь лишь для того, чтобы вновь кинуть ее об острые зубы скал, вслушиваясь и словно перенимая тот долгий, протяжный клич.
  Будет ли слышен крик ребенка, брошенного подобно волне? Исчезнет ли маленькое тельце в объятьях океана, на сей раз замолчав навсегда?
  Рейко думал об этом каждый раз, приводя к обрыву своего сводного брата – сына шлюхи, которой оказалась его родная мать, и в тоже время – крохотного убийцу, чьи маленькие ручонки с рождения были покрыты кровью женщины – кровью той, что девять месяцев вынашивала его под сердцем. То существо, что вначале разрушило их семью, а после – убило окончательно, вынужденно было жить. Рейко ненавидел его за убийство матери, за то, что отец ушел из семьи, стоило ему узнать об измене, за каждую бессонную ночь, когда маленькое отродье мешало спать, и за каждый тяжелый день, проведенный на складе в поте лица, ради того, чтобы прокормить их обоих. Но, в тоже время, Браан был единственным, что напоминало Рейко о маме: о том, какие вкусные пироги она пекла по субботам или как сверкали ее глаза, когда отец приносил в дом гостинцы. От этого хотелось самому стать океаном, чтобы поглотить в себя весь этот проклятый мир, забравший у него самое ценное, взамен подарив жизнь убийце.
  «Почему ты плачешь, Рейко?» - Огромные голубые глаза Браана источали детскую невинность, а светлые кудрявые волосы казалось скрывали в себе искрящийся нимб. Он стал бы прелестным сыном, вот только родителей у него больше нет. Никто не разбудит его утром и никто не поцелует его перед сном. Но разве в этих голубых глазах есть хоть капелька зависти к другим детям, чьи семьи купаются в благополучии и счастье? Чьи маленькие дочери и сыновья не приходят каждый вечер к шумному океану и не думают о страшных вещах? Конечно же нет – Браану ведь не довелось ощутить все тепло материнских объятий или тот неописуемый восторг долгожданной встречи с отцом, вернувшимся из долгого плавания. Но Рейко помнил, а от того утрата кошачьим когтем впивалась в его сердце, с каждым годом уходя все глубже и глубже.
  «Потому что ты плохой, Браан» - Сквозь бушующий ветер кричал Рейко и холодные струи дождя обжигали его заплаканное лицо. «Потому что ты убил ее, понимаешь, убил?!» - Вдалеке сверкнула пламенем молния, черное небо разразилось громовым раскатом, и резкий запах гари заполнил воздух. Природа бушевала с такой неистовой силой, словно боги поднебесной схлестнулись в кровопролитной битве, и плач нимф, озверевшим воем пропитывал землю до самых истоков. Но даже природа не могла выразить в себе и половины горя Рейко. Одно сожженное молнией дерево не стояло и рядом с душой, обращенной в пепел. Один пасмурный день не ровня той скорби, что затмевала собой солнечный свет. И даже необъятный океан был все на всего пресной лужей, в сравнении с горькими слезами, пролитыми сыном над телом матери.
  Но был среди этого хаоса один единственный звук, возносящийся над криком скорби:
  «Мне страшно, Рейко» - Тихий плач маленького убийцы с глазами матери. С глазами ангела. – «Давай вернемся домой, пожалуйста». И тогда утихал ветер, вновь погружался в сон бушующий океан, а черные тучи расступались, пропуская к земле блаженные поцелуи солнечного света.
  Тогда они возвращались домой – в маленькую коморку под городскими катетерами и лишь шум океана, змеиным шипением, проникал сквозь медные трубы. Он преследовал Рейко – жил в его голове, занимая собой все пространство, наполняя соленой водой каждый закуток сознания. Жил рядом и маленький убийца с глазами ангела, и аромат материнских духов, со временем превратившийся в запах гниения, и даже старый газетный выпуск с вырезанным некрологом. Но хуже всего было то, что в одном помещении с Рейко жил он сам – его страхи витали в воздухе, его сломанная жизнь кривыми костями торчала из под покосившихся колон. Рейко был жив, потому что его имя все еще не красовалось на шуршащей трауром газетной обертке некролога. Но и мертв он был по той же самой причине.

    Шумели волны, и океан предстал перед ними огромным зеркалом, чью темно-зеленую гладь нещадно разбивал взбунтовавшийся ветер. Сегодня маленькому убийце с глазами ангела исполнится восемнадцать лет.