Письмо

Что-то мне неспокойно, mon cher. Тянет слева и ноют суставы. И на лицах читаю тоску. Стилизация собственных дней завершилась прощаньем усталым. Перебежками по потолку. И каким-то осмысленным «ку».
То ли прикосновение рук, то ли плеч оказалось заразным. Воздержанье — затейливый вор. Обязательный божий закон обернулся таким несуразным… Щелкнешь пальцами — весь разговор. Моем руки. Меняем прибор.
Удивительно, знаешь, во тьме, как в любви, постоянстве и боли слышать разные обертона… Вычитать из двоих одного и на лестнице собственной воли пятый день не курить у окна… И местами менять имена.
Есть причина азарту в ночи, есть причина дневным экивокам: духота, теснота, доброта. А в немыслимой жажде творить охраняется сладость порока. Мы читаем друг друга с листа. Время распределяет места.
Что-то где-то порвалось, mon cher. Кто-то бритвой по левому боку полоснул и оставил как есть. Вата, спирт, огурец и бинты, восхищенья серебряный кокон, ощущение: нынче и здесь. И почти неудобно присесть.
Полнолунье продлится всю жизнь. Вот второе дыханье закрылось. Прячу руки в карманах пальто. Что-то мне неспокойно, mon cher. Онемение слева сменилось
Пустотой. Пустотой. Пустотой…

июль, 2006
Москва