Похмелье

Территория забвенья и собак.

ликующие стены — это правила игры,
кормящие безликих одноразовых богов.
искры возмущения в одежде прокажённых
взрывают поднебесья под прибыльным дождём.
копаются в карманах общепринятые пальцы,
находят и смущением сжимаются в кулак.
чтобы исчезнуть надо просто размахнуться над собой
и, обнажив слепую душу, нырнуть под одеяло!



территория забвенья и собак.

порванные струны — это стяг на пьедестале.
звуки, означающие праведный побег
в обетованные грехи сакральных монополий.
с мира по иголке нищим поколеньям —
возносится к рассвету пыльная метла
как сверкают кольца, обхватывая горло;
дыхание сжимается размазанным сознаньем.
и, в общем протестуя, потухшими зрачками
мертвец по-философски смотрит со ступенек!



территория забвенья и собак.

смешанные чувства — это призраки свободы.
радость от возмездия, проколотые ногти,
степень поцелуев и крылатые погоны;
праздник окончания бесполых пробуждений;
великое стояние на высохшей реке;
летальные согласия на выдержанных нотах;
и смачные плевки в подошвы и наколки.
кончится всё тем, что и забвенье станет прахом,
собаки словно ангелы раскроют свои крылья
и ринутся на души пронзительным огнём;
на полках станет больше журналов и книжёнок,
а мысли потекут в направленное русло.



...как-то всем казалось что жизнь идёт к началу,

пелись окончания невнятно и поспешно.

и смерть всегда случалась, но это означало,

что где-то начиналось всё заново, безгрешно.

время устарело, и заперто часами,

кандалами стонет, рвётся на свободу.

всё ещё прикрыто зренье волосами

всё ещё похмелье переводит воду...