ЕЩЁ РАЗ О ТОМ ЖЕ...

№ 494, 24 сентября 2006 г.
Валерий Лебедев-Анатолий Берлин
[из редакторской переписки]

Анатолий Берлин:
Кто и когда высказался так метко, я не знаю: “Евреи, конечно, народ умный, но на каждую тысячу евреев приходится один такой идиот, который мог быть рождён только избранным народом”. Каждый из нас знавал такого, в дальнейшем именуемого “oн”.

Валерий Лебедев:
...“между прочим, oн совершенно был бы не согласен с вашей фразой: “Пропускаю счастливые годы каторжного труда, который был необходим, чтобы в 33 года мне, беспартийному инвалиду по пятому пункту (национальность), быть назначенным начальником конструкторского отдела”.
Различие у вас чисто идеологическое. Вы полагаете, что в СССР всегда царил жуткий антисемитизм, он – что его не было вообще.
Я думаю, что тут имелось весьма многослойное явление.
Я не раз вел дискуссии на эти темы. Вы, как я вижу, к этой теме очень неравнодушны. Может быть, вам будет интересно глянуть на нашу переписку: Михаэль Дорфман & Валерий Лебедев ОПЫТ КОНСТРУКТИВНОЙ ДИСКУССИИ № 360, 01 ... www.lebed.com/2004/art3642.htm” и на нижеследующее Приложение:

Во всех моих группах в ФИЗТЕхе, в режимном и элитарном ВУЗе, было по несколько евреев. Уверен, что и вы получили высшее образование. И, фактически, все приехавшие в эмиграцию - тоже. И имели очень неплохой достаток в СССР. Занимали руководящие должности, имели хорошие квартиры, дачи, машины. Но, естественно, хотели большего. А "большего" в силу общего более высокого уровня жизни можно было иметь в США.

Первый ход – это рассказ о свой биографии с рефреном: если бы не 5-й пункт ого-го кем бы я был! Извините, но в этом случае все дают только собственную оценку. А она, как правило, сильно завышена. Один мой знакомый, который в 34 года в Москве был полным профессором, завкафедрой, членом союза журналистов и пр, говорил, что если бы не его фамилия по отцу (Бернштейн), он стал бы член-корром . - А если бы стали член-корром, то тогда вы говорили бы, что с другой фамилией были бы полным академиком? спрашивал я невинно. Да, - соглашался он. А если бы полным – тогда были бы президентом АН СССР, не так ли?
- Может быть.
- Тогда все прочие академики, кто не стал президентом (он ведь один) могли бы точно также говорить о том, что их затирают по пятому пункту. Или еще по каким-то причинам.

Когда выходит книга “100 знаменитых евреев” никто не вскидывается и не кричит, что не все евреи гениальные и знаменитые, и что поэтому эта книга есть антисемитская, она возводит поклеп на весь народ. А вот если написать книгу “100 преступных евреев” (ведь евреи бывают разными, не так ли?), то она тут же будет заклеймлена как антисемитская. Эта неэквивалентность настолько ярка, что не вызывает ничего, кроме легкого отторжения.
Прочтите статью. Рубенчика у нас в альманахе – это его жизнь. Очень большая жизнь - ему уже под 80. Он пишет, что никогда не ощущал на себе никакой предвзятости по нац.признаку.
Не напрягайтесь, не читайте никаких научных исследований, в которых вы хотите видеть только подтверждение комплекса вечной жертвы, а их там, допустим, нет. Не читайте также биографий известных физиков, музыкантов, шахматистов, бизнесменов, политиков (евреев), которые своей судьбой наносят непоправимый ущерб вашему убеждению в избранной гонимости.
Напомню, к слову, что советскую физику многие десятилетия возглавляли (и “вносили вклад”) Иоффе, Ландау, Харитон, Зельдович, Лифшиц и многие другие. Интересно, как они оказались в вершителях советской науки, если их беспрерывно преследовали? Как оказался в министрах вооружений Ванников? Директор танкограда (и министр танковой промышленности) Зальцман? Еще сотни и тысячи специалистов. Музыканты – Ойстрах, Гилельс, Коган? Шахматисты Ботвинник, Таль, Лилиенталь и еще десятки гроссмейстеров? Не стоит преувеличивать гонений на известных ученых и деятелей искусства, даже если они носили фамилии не Иванов. На простого русского крестьянина, которого объявляли кулаком или подкулачником, было в тысячи раз больше гонений. Вообще эта заунывная фальшивая песня с плохо артикулированным припевом “подайте на размножение” порядком приелась.
При Брежневе явного антисемитизма уже не было. Не потому, что его жена Виктория была еврейкой. А просто в силу прокламированного интернационализма. И вообще внутренней и международной политики. Тогда государство имело право защищать свои секреты от тех, кто всегда мог выехать и кто имел родню на “враждебном западе”.
Заметьте, я говорю так вовсе не из симпатий к коммунистическому государству. Уж я –то пострадал от него больше, чем многие, кого якобы преследовали”. Я, профессиональный философ и преподаватель, вынужден был работать три года в цехе на заводе “Динамо” (между прочим – не жалею). Просто хорошо знаю суть такого типа государства. И никакой моей логики спасибо советская родина за наше счастливую жизнь” у меня и в помине нет.
Напомню, однако, что все то брежневское время евреи были единственной группой населения, которая имела привилегию уехать за границу. Никакая иная нация не имела ничего подобного. Выезд из СССР был закрыт абсолютно для всех, кроме евреев. И это в то время, когда простая турпоездка, (и вообще “быть выездным”) считалась крайне редкой удачей. Так вот, платой за ту привилегию на выезд и выбор иной страны проживания и были некоторые ограничения для евреев при приеме в некоторые вузы и на некоторые работы, а также возможности продвижения.
Ларчик, как видите, открывается просто. И по сей день для евреев существует льгота в виде поправки Лаутенберга, которая давным- давно устарела, но которую из года в год продавливает в Конгрессе еврейское лобби. К тому же есть много злоупотреблений привилегиями. Даже такими, как получение компенсаций от Германии.
Иными словами, вы (и многие другие) видите всегда только некоторые ущемления, но в упор не видите собственных привилегий. А их очень много – не буду перечислять.
Глубинные истоки ваших ламентаций вместе с обвинениями таковы (они как раз не только ваши, а большинства евреев): Есть, дескать, маленький “народец”, который дал миру очень много. Больше чем все прочие, вместе взятые (этого открыто не говорят, но исподволь всегда именно это имеется в виду). Все прочие страшно завидуют “маленькому народцу”. Именно за то, что он и каждый его представитель превосходит прочих уроженцев. Прочие – за это ненавидят евреев. Именно здесь коренятся истоки антисемитизма от древних времен до наших дней. Посему мы имеем право на любые компенсации. На любые льготы, которые на самом деле не есть привилегии, а есть далеко не достаточная компенсация за всю ненависть и зависть мира, за все притеснения, ущемления и гонения. Никакие привилегии никогда не оплатят ни нашего вклада, ни искупят наших страданий. Вывод: мир всегда будет нам должен. Мир в неоплатном долгу перед нами. И мы имеем моральное право судить мир. И ставить свои интересы выше интересов любой страны (включая страну проживания), любой группы стран, всех стран. Если нужно будет выбрать – существование Израиля ценой гибели всего мира – пусть погибнет мир.
И это не только логика всего того, что вы написали. Это – прямые слова, например, военного обозревателя на радио Надежда Марка Штейнберга.
Этим чувством спеси и превосходства заражены 70 процентов, если не больше, евреев. Это своего рода расизм, который внедряется им в сознание еврейской прессой, радио, телевидением. Я, как профессионал, это вижу и слышу. Значительно более половины евреев заражено идеей своей исключительности и своего превосходства только потому, что они родились от еврейской мамы. Если их жизненные успехи не так велики, как им хотелось бы, то у них всегда наготове ответ: меня притесняли по пятому пункту. А так как этот пункт дает к тому же явные привилегии, то с антисемитизмом не только не борются, но его всячески раздувают и поощряют.
Тут есть мощное лобби, которое заинтересовано, чтобы антисемитизм процветал. Ибо он дает право на льготы и привилегии.
Уверенность в том, что все не евреи есть врожденные и стихийные антисемиты уже давно и широко бытует как раз в еврейской среде. Согласитесь, что до тех пор, пока это так, до тех пор будет и антисемитизм. Хотя бы в головах зараженных этой идеей евреев. Так что движение к исчезновению антисемитизма должно идти с двух сторон: со стороны нееврейского населения, но и также и со стороны евреев.
В заключение приведу недавние слова академика, лауреата Нобелевской премии Виталия Гинзбурга:
“Когда был первый свободный — не по путевкам — набор в МГУ 1933 года, я по конкурсу не прошел. Причиной тому была моя плохая подготовка, а никакой не антисемитизм”.
Вот это – нормальный, притом талантливый и порядочный человек. Еврей, между прочим.
Государственный антисемитизм бывает именно тогда, когда есть законы по ограничению по нац. признаку. В остальных случаях следует говорить о бытовом, телефонном праве (оно распространялось не только на евреев), еще каких-то тайных вещах. В любом демократическом государстве есть, например, убийства как бытовое явление, но это не значит, что мы можем говорить о “государственной уголовщине”.
Приведу аналогию. Один человек говорит, что скорость его машины – 100 км.час, а второй, который едет следом за первым почти с той же скоростью, – что 5. Говорят они между собой по сотовым телефонам. Можно представить, что один называет другого сумасшедшим, а второй первого идиотом. Это будет неконструктивная дискуссия. Но если они выяснят, что первый говорит о скорости относительно дороги, а второй – о своей скорости относительно первой машины, то тогда все утрясется.
Причем оба будут правы. Для многих дискуссий именно важно установить систему отсчета. То есть, тех базовых принципов, в рамках которых человек мыслит и дает оценки. И тогда даже при отсутствии согласия по большинству и, более того, по всем вопросам, все равно можно говорить о конструктивности.

Анатолий Берлин:
Дорогой Валерий!
Я не без интереса прочёл переписку “ОПЫТ КОНСТРУКТИВНОЙ ДИСКУССИИ” и тот дополнительный материал, который Вы сочли заслуживающим моего внимания. Прежде всего, хочу отметить глубину мыслей, желание объективно (если оно так) оценить сущность обсуждаемого многоаспектного вопроса и взаимное уважение авторов, без которого подобная полемика невозможна.
Вы отмечаете, что я к “этой теме очень неравнодушен”. А кто равнодушен? Вы? Рубенчик? Эта тема не может не волновать, но всё дело в том, что каждый из нас неравнодушен к ней со своей сугубо индивидуальной позиции.
Как Вы понимаете, у меня, как и у всех нас, накопилось множество фактического материала и логических выводов из его анализа. Но с некоторых пор я осознал, что поскольку “все немножечко правы”, как сказал бы старый ребе, споры на вечную тему об антисемитизме не имеют смысла. Во-первых, потому, что в них никто никому ничего не докажет. Я могу привести множество своих собственных примеров именно государственного антисемитизма в СССР, интерпретированного, упроченного и доведённого до исполнения активной деятельностью чиновников. Но кого мои примеры переубедят? Мне выставят другие, их опровергающие. Таковые имеются и у Вас. В то же время, если Вы спросите кого-либо из бывших председателей приёмных комиссий солидных Вузов страны, они наверняка расскажут о процентных нормах на приём лиц еврейской национальности, а начальники отделов кадров припомнят аналогичные инструкции, исходившие из райкомов партии. И нам нередко в этих “принимающих” инстанциях по одним только им ведомым соображениям говорили о том напрямую. Неужели выдумывали?!
Я как-то обратил внимание на один любопытный факт: непропорционально высокий процент поэтов моего возраста с неблагозвучными еврейскими фамилиями оканчивали, как и я после неудачной попытки поступления в Ленинградский Политехнический, строительные или иные не очень престижные институты различных городов страны. Симптоматично, не правда ли?
У Вас имеется другой список, подтверждающий как раз обратное. Естественно, что в масштабах такой страны иначе быть и не могло: достаточное количество евреев - должностных лиц, учёных, врачей, музыкантов, деятелей культуры во всех сферах хозяйственной и культурной деятельности государства преуспели вопреки ограничениям. Существовало несколько вариантов подобного успеха: либо исключительные способности, талант, с известной долей везения, либо вовремя найденная “рука”, либо карьера, сделанная подальше от “начальства”, на периферии с меньшей строгостью установок. К тому же, взлёт некоторых специалистов зачастую определялся интересами отдельных организаций или всей страны и понятие “свой” или “нужный” еврей не было редкостью. Безусловно, собственная несостоятельность абитуриентов или уже готовых профессионалов нередко прикрывалась ссылками на антисемитизм... Но разве можно сослаться на то, чего и в помине нет? Кто поверит?
В дополнение к ряду Ваших собственных “оговорок” типа: При Брежневе явного антисемитизма уже не было” (а неявный и до Брежнева, значит, всё-таки был?) я бы мог основательно “потрясти” большинство Ваших аргументов. Вы пишете: ...“платой за ту привилегию на выезд и выбор иной страны проживания и были некоторые ограничения для евреев при приеме в некоторые вузы и на некоторые работы”. Вот оно что! Оказывается, держава, вынужденная на определённом этапе своего “успешного” функционирования (перед тем, как развалиться совсем) торговать своим еврейским населением, за несколько десятков лет до “привилегии” уже знала, что надо бы ограничить...
Но, хватит об этом! Мне давно объяснили, что в спорах, как правило, истина не рождается, a рождаются враги.

У меня к Вам вопрос: может ли вся прочитанная литература о войне дать читателю представление о том страхе, который испытывает не пьяный солдат, выброшенный “Смершем” из окопа в гущу рукопашной схватки? Мы можем сочувствовать, сопереживать, но наш опосредованный опыт никогда не приблизится к истине, к опыту аутентичному. Надо побыть в шкуре еврея, приобрести этот аутентичный опыт для того, чтобы иметь право на мнение о том, били евреев по морде (или по паспорту) в советской России или нет. Потому-то я в своё время посоветовал В. Сердюченко направить свой полемический талант на обсуждение более близких его личному опыту кругу вопросов.

И последнее: Вы, вероятно, уже поняли, почему меня так задело своей ересью заявление одного из нас, неизвестно почему и для кого утверждающего, что, пройдя все круги унижений, последовавших за тостом Сталина “за великий русский народ” (против чего возражать не имею права), он через “снайперский” прицел своих жизненных наблюдений не разглядел, как наши нестандартные фамилии выжигали тавро неполноценности на нас самих и на тех, кого мы ими награждали. Я, конечно, имею в виду наших жён, детей и внуков.
Истинно-щедрый подарок будущим дискутантам определённого толка.

С уважением пожимаю Вашу руку,
Анатолий Берлин