ФИТА

ФИТА

1

Ландышем или скалкой
Берегом или морем
Идолом или другом
Станешь ты мне?
Сентябрь, 2007
 
2

Сквозь дым и пепел — хрусталь и пламя.
И невозможно движеньем резким
Отбросить странность своих желаний,
В пространстве города снова тесно,

И невозможно остаться прежней,
Быть равнодушной и ироничной
И отстраниться, и спрятать нежность,
И возвратиться к себе привычной,

Где слишком узко для наваждений
И слишком тесно для отношений,
Но, сколько было  перерождений,
Начал удачных и завершений,

Такого не было изначально.
Сквозь дым и пепел — хрусталь и пламя.
Уже и имя твое сакрально.
И связь означена между нами…

осень, 2009
 
3

на завитке на краешке на спирали
там где то флейта хочет то бубен бьется
вспомнить бы как друг друга мы называли
там на ребре небесном на дне колодца
как докричалась тебя сквозь ущелье веры
где в затишке зеленом по пояс травы
как мы любили друг друга не зная меры
лодка планеты болтала нас влево вправо
вкруг островка по кухне веленьем воли
что я шептала какие на вкус ключицы
как мы  горели какие пытались роли
разъединить расклеивая ресницы
в бухте на скалах у звезд над ревущим морем
предугадав паруса черный алый белый
как я ждала этих звуков как вкус их горек
горше удачи полыни разлуки спелой
я не у дел я сижу на платформе боли
блоками сигареты спиртное чаем
как не забрать тебя как мне не жить с тобою
как я скучаю отчаянье я скучаю

август, 2007
 
ХХХ
Скучаю. И в тесном пространстве расставленных кресел
Я не помещаюсь, я больше и выше, я вытащу перья,
Я вытащу крылья складные из завтрашних песен
И вверх, с подоконника, в небо, в прохладу, в преддверье

Ладоней твоих, на восток, на восток и на север
В потоках ветров, и холодных, и теплых, скользнет мое тело,
Зачем же так тянет на землю, и облачный клевер
Ласкает лицо мое радостно и неумело

На кухнях решаются судьбы, и время полощет
Полотнища музыки, тесно, и выше, и шире
Распахнуты крылья, и наш материк, словно площадь
Лежит подо мною, а я его просто транжирю

И трачу пространство. И мили – в дощечки паркета
Ложатся, и ты уже рядом, рукой дотянуться, остаться
Гудком бездорожным захлопнулись створки рассвета
Ты рядом, к планете вернулась способность вращаться

И входит реальность чужими звонками трамваев
И мудрость диктует наивность словами, слогами
И мы пояса часовые друг с друга сдираем,
И смятой одеждой пространство лежит под ногами…
Август, 18, 2007-2010

 
4

Наша связь под прицелом. Молчи. Не играй мне на флейте.
Ни движеньем, ни вздохом не выдай нас. Мы беззащитны.
Нас в обнимку свяжите, губами друг к другу приклейте
И не трогайте больше. Мы просто останемся слитны,

Как единая быль или небыль, единое тело,
Ни разбить, ни сломать, только пулей достать на излете.
На коньках по траве, это жизнь, а чего ты хотела?
Здесь полет означает всего лишь потребность в пилоте.

Мир рассудочен, качество не поддается сомненью,
Он румян и первичен, реален и скор на расправу,
И слуга его, снайпер, уверен в рабочих движеньях,
Неподкупен и скор, он стреляет как будто по праву.

Подожди же, слуга, пару месяцев, дай хоть неделю,
Это просто любовь, так за что же так зло и сурово,
Отвяжись же, молва, помолчи же, судьба-пустомеля,
Нить еще не оборвана и не заявлено слово.

Дай хотя бы проститься!
                ...И рушится замок песочный.
Ты идешь себе прочь, и следы замывает прибоем.
Я гляжу тебе вслед как собака на привязи прочной,
Не имея возможности просто идти за тобою…

август, 31, 2007