На смерть Иосифа Кобзона

Нас  мизантропией  не  удивить,
Сегодня  это  как  бы  норма,
Себе  подобных  тяжко  возлюбить –
Нет  сил  на  эдакую  прорву.

И  каждый  норовит  повыше  влезть
И  ближних  затоптать  ногами,
И  в  каждом  смешана  со  спесью  лесть,
И  лицедейство  правит  нами.

Вот  было  бы  на  свете  меньше  нас,
Тогда  б  локтями  не  толкались,
От  конкурентов  отдыхал  бы  глаз
И  нервы  б  зря  не  напрягались.

Но  что  имеем,  то  пока  храним,
Хоть  потерявши,  не  заплачем,
Друг  друга   интенсивненько  едим
И  недолюбливаем  зряче.

Когда  приходит  время  уходить
Богатым,  знаменитым,  славным,
Мы  рады  их  в  могилу  проводить
Индифферентностью  иль  бранью.

К  кому-то  лишь  злорадно  снизойти
Порой  в  завистливости  чёрной,
Но  никому,  конечно,  не  простить
Успех  ну  явно  незаконный.

Но  умер  этот  сложный  человек,
По  правилам  игравший  против  правил,
И  в  душах  множества  из  нас  лишь  свет,
Благоговейный  свет  оставил.

Собой  в  искусстве  олицетворял
Он  пик  державного  величья,
И  будто  бы  вечерняя  заря
Погасла  над  страною  нынче.

Осколков  бриллиантовых  полно
Остаточностью  здесь  пылится,
Но  мнится – бесподобье  лишено
Отныне  прежнего  единства.

Бывает  жаль  значительных  людей,
Но  только  с  ним  погибла  цельность,
Земле  он  предан,  ну  а  мы – беде:
Россия  с  ним  теряет  ценность.

Да,  началась  погибель  не  вчера,
Да  и  не  завтра  завершится,
Но  невозвратность  будто  бы  прошла –
Теперь  уже  не  излечиться.

Охоты  ни  малейшей  разбирать
Зло  и  добро  его  натуры,
И  может  быть,  любить  и  уважать
Его  я  приучился  сдуру.

Однако,  личности  такой  масштаб
Понять  не  в  состояньи  ум  лукавый,
Души-правительницы  жалкий  раб,
Ум  лишь  советовать  имеет  право.

Мне  ясно  говорит  душа  моя:
Вот  человек,  достойный  восхищенья,
И  зову  сердца  подчиняюсь  я –
И  не  посеет  ум  в  душе  сомненья.