Она была спокойна и строга...

               


   
               







Она была спокойна и строга,

И повода мне, в общем, не давала...

А с ней я познакомился тогда,

Когда, казалось, смысла в этом - нет.

      Она до боли стала дорога,

                Тогда, когда фатально уезжала,

                Без шансов уезжала. Навсегда.

И на трюмо уже лежал билет...



Ах, эта - заграничная мечта,

Как многих нас тогда перекроила,

Постылой показалась вдруг зима.

И все решили срочно - уезжать.

Сомненья. Жалость. Слёзы. Суета...

И пусть она совсем и не спешила,

 Но там её, увы, ждала семья.

И что тут, если честно, обсуждать...



                Да, что тут обсуждать - когда метёт...

А там давно - созрели абрикосы...

                И, в целом, у понятливых мужчин,

                Такое переносится - вполне...

          И разве кто-то что-то разберёт:

Мы с ней не целовались даже вовсе...

                А просто улыбались без причин,

                Чуть-чуть качаясь вместе на волне...



Турбины рёв... И время - понеслось...

         Она там где-то как-то - состоялась.

                И в мяч на отбивание с судьбой

Играла удивительно легко.

             Но обхитрить себя не удалось,

И помешала ей такая малость.

                Смешная малость. Русская она...

"Ах, как, Андрюша, хочется домой."



Три года - срок... Пузатый самолёт

        Её спустил из облаков на землю.

              Она возникла рядом как мираж,

Который почему-то загорел...

         Я пел ей что-то ночи напролет

      И что-то говорил самозабвенно.

Она молчала, плакала и наш

Привычный мир - шатался и летел...



















Она ещё два раза приезжала.



                И трижды возвращалась в никуда...



                Рвала себя, искрилась и искала,



                И потихоньку в вечность уплыла...



 Не знаю - чем, не знаю - почему,



              Но всё про это - очень режет душу



                И сушит.

                Жжёт...

                И дело вновь - к зиме...



Зачем пишу - не знаю.



                Может - трушу.



Хотя причина - в брошенной стране.





                И всё же, очевидно...

                и во мне...