Гл. 5 Сталин. Заблудший философ

               
               
                Сталин  прекрасно  помнил,  как  в  июне  1922  года  в  Политбюро  пришло  письмо  за  подписью  заместителя  Председателя  ВЧК  Иосифа  Уншлихта  с  названием  «О  высылке  антисоветской  интеллигенции  и  репрессий  против  неё  в  1922  году».  В  письме  говорилось  о  сведениях,  полученных  из  зарубежных  источников  о  том,  что  «белой  эмиграции  стало  известно  о  предполагающихся  в  Советской  России  репрессиях  против  антисоветской  интеллигенции».  Тут  же  предлагалось  «спешное  проведение  намеченной  операции»,  о  чём  доводилось  Сталину.  Позже,  по  решению  ВЦИК,  при  Народном  Комиссариате  Внутренних  дел  было  создано  Особое  Совещание,  коему  предоставлялось  право  «заменять  высылкой  за  границу»  тех  лиц,  к  которым  не  применяется  более  суровое  наказание.  В  список  «антисоветской  интеллигенции»,  предлагаемой  к  высылке  из  России,  было  включено  69  человек,  в  том  числе  и  профессор  Н.А. Ильин.
           Сталин  прочитал  короткую  характеристику  на  Ильина:  «Профессор  философии.  Проживает  в  Москве.  Весною  1920  года  был  арестован  по  делу  Тактического  Центра  в  связи  с  происходившими  у  него  на  квартире  собраниями  членов  Национального  Центра.  Настроен  определённо  антисоветски.  Весною  сего  года  посещал  нелегальные   собрания  на  квартире  профессора  Авинова».
           Сталин  по  мере  возможности  интересовался  работами  Ильина.  Он  был  удивлён  и  поражён  точностью  оценки,  данную  Ильиным,  событиям  февраля  1917  года:  «Когда  я  хочу  сказать,  что  революция  есть  дело  политического  невежества,  то  я  хочу  сказать  этим  следующее.  Февральский  переворот  1917  года  передал  власть  русским  радикалам,  людям  теоретически  интеллигентным,  но  государственно  наивным,  легкомысленным,  неопытным  и,  главное,  безвольным.  Среди  них  было  немало  законоведов,  но  совсем  не  было  людей,  способных  к  государственной  деятельности.  Кабинетные  теоретики,  иногда  блестящие  и  кристально-чистые,  а  иногда  совсем  не  герои  и  не  гении,  с  боярским  честолюбием  и  барской  сентиментальностью,  нереалистичные  и  почти  сплошь  вывихнутые  налево.  Они  не  знали,  за  что  они  берутся,  и  не  подозревали  того,  каких  духов  они  вызывают  и  что  подарит  взломанный  ими  ящик  Пандоры.  И  ещё – они  не  учитывали  того,  что  за  ними,  за  радикальной  интеллигенцией  по  пятам  идёт  революционная  интеллигенция  и  ведёт  за  собою  настоящее  полное  революционное  невежество. 
         И  вот  весь  ход  русской  революции  определяется  тем,  что  интеллигентный,  но  безвольный  радикал,  включая  сюда  партии  эсеров  и  меньшевиков,  был  сброшен  неинтеллигентным,  но  волевым  революционером.  Это  были  люди  трезвые,  прозаические,  реальные,  люди  жадные  и  чёрствые.  Волевое  невежество  свергло  безвольную  интеллигенцию,  трезвый  хам  сверг  мечтательного  барина,  революционный  хапуга  сбросил  радикального  теоретика».  С  последним  выводом  Сталин  не  согласился.
         Сталин  категорически  не  был  согласен  с  характеристикой,  которую  давал  Ильин  Ленину:  «Недавно  мне  пришлось  пересмотреть  книгу  Ленина  о  государстве  и  революции.  И  что  же?   Свыше  полутораста  печатных  страниц  занято  поношениями  по  адресу  тех  «идиотов»,  которые  пытаются  истолковывать  такие-то  и  такие-то  слова  Карла  Маркса  в  эволюционном,  а  не  в  революционном  смысле.  Этим  книга  и  исчерпывается.  Этот  «гений»  всю  свою  жизнь  жил  схемами  и  трафаретами,  а  не  предметами  и  не  реальностями.  И  все  эти  схемы  и  трафареты  были  всегда  заимствованными  и,  притом,  всегда  из  одного  и  того  же  источника.  Он  всю  жизнь  только  и  делал,  что  нахлобучивал  логические  колпаки  Маркса  на  явления  реальной  действительности.  Он  всю  жизнь  не  видел  факта  и  начал  его  видеть  впервые  в  1921  году,  когда  понадобилось  спасать  «Нэпом»  шкуру  коммунистической  партии.  Этот  «гений»,  умевший  обходиться  только  с  жадником,  завистником  и  подлецом  в  человеке,  всю  жизнь  комбинировал  несколько  чужих  обобщений,  с  тем,  чтобы  потом  навязать  людям  свои  мёртвые  выводы  с  лукавым  упорством  и  моральной  бесчувственностью  сумасшедшего».
       У  Сталина  было  своё  мнение,  отличное  от  мнения  Ильина,  и  он  мог  бы  ему  сказать:  «Ленин  и  большевики  взяли  власть   в  1917  году  и  сегодня  строят  новую  страну – СССР».  Да,  за  эти  мысли  Ильина  могло  ожидать  суровое  наказание,  но  статья  о  Ленине  была  издана  в  Париже  в  1927  году.  Многого  Ильин  уже  не  знал.  И  в  строках  статьи  часто  свозила  мелкая  месть  и  неуместные  оценки,  но  они  заставляли  задумываться.
        «Умён,  но  до  чего  же  противоречив  Ильин.  Талантлив.  Он  мог  бы  пригодиться  и  в  новой  стране,  которую  строят  большевики.  Ведь  я  не  причастен  к  его  высылке,  я  не  составлял  списки  высылаемых,  как  это  делали  те  же  Каменев,  Курский,  Уншлихт.  Я  просто  согласился  со  списком  высылаемых!»  Так  размышлял  Сталин.
          Особенно  Сталину  понравился  ответ  Ильина  некоему  профессору  С.К. Гогелю  на  его  книгу  «Причины  русской  революции»,  изданной  на  немецком  языке.  В  предисловии  автор  книги  сообщает  о  себе,  что  он  в  «течении  ряда  лет  вплоть  до  1912  года  занимал  пост  помощника  статс-секретаря  Государственного  Совета».  Господин  Гогель  в  своей  книге  постарался  вскрыть  все  язвы  царской  России,  не  жалея  ни  династию  Романовых,  ни  саму  Россию,  ни  институты  власти,  созданные  со  времён  Александра  Первого.   
      Ответ  Ильина  был  примечательным!  «Если  кто  хочет  публично  каяться  за  Россию  и  от  её  лица,  тот  пусть  начинает  с  самоочищения:  пусть  освободит  прежде  всего  самого  себя  от  тех  пороков,  в  которых  он  хочет  обличить  русскую  бюрократию  и  русскую  интеллигенцию.  Тогда  он  сразу  поймёт,  почему  не  следует  публично  каяться  на  иностранном  языке  и  почему  пристрастный  памфлет  о  своей  родине   есть  дело  не  научное  и  несправедливое,  не  подобающее  ни  учёному,  ни  сановнику.  В  эпоху  распада  и  унижения,  когда  Россия  стала  жертвой  и  орудием  интернациональных  проходимцев  и  вожделенной  добычей  для  других  государств, - как  трудно,  как  ответственно  писать  и  говорить  о  ней  для  иностранцев.  Тут  необходимо,  прежде  всего,  повышенное  чувство  национального  достоинства,  уверенность  в  духовных  и  государственных  силах  русского  народа,  политическая  вдумчивость  и  дальновидность,  острое  осознание  того,  что  говоришь  чужому  и  непонимающему  о  своём,  о  родном,  временно  униженном.  Не  обнажать  её  стыд  и  её  язвы».  Сталин  согласился  во  многом  с  Ильиным.      
         «У  всякого  народа  есть  свои  слабости,  свои  недочёты,  свои  задворки.  Но  кто  же,  будучи  патриотом,  оглашает  их  или  выносит  их  напоказ?  Да  ещё  тоном  ненависти  или  тоном  анекдота?»  Ильин  во  многом  был  прав,  не  зная,  что  всё  повторится  после  1991  г. 
          Когда  один  из  Великих  Князей  в  изгнании  Кирилл  Владимирович  решил  наследовать  Престол  после  убийства  Николая  Второго,  то  Ильин  выступил  категорически  против:  «Престол  не  может  быть  приобретён  актом  произвольного  истолкования  закона  со  стороны  одного  из  Великих  Князей».  Далее  он  подробно  объяснил  юридические  причины  своего  несогласия,  делая  убедительный  вывод:  «Бессилие  и  беспочвенность  этой  закордонной  монархии – неизбежно  поведёт  её  к  соглашению  с  другими,  враждебными  подлинной  России  силами:  масонством  и  католицизмом».
             Сталина  поражали  точные  оценки  и  выводы  Ильина  и,  одновременно,  удивляли  его  наивные  взгляды  на  события,  происходящие  в  Европе.  В  1924  году  Ильин  провёл  много  времени  в  Италии  и  стал  случайным  свидетелем  правления  Бенито  Муссолини.  В  последующие  два  года  он  опубликовал  в  газете  «Возрождение»  девять  статей  о  фашизме.  Сталина  удивляли  оценки  Ильина,  данные  им  личности   Муссолини.  Просто  великий  воин  и  мученик  совести,  герой  возрождающейся  нации,  которая  претерпела  много  зла  и  обид  в  период  и  после  Первой  мировой  войны:  «Муссолини – есть  олицетворённая  душа  фашизма,  носитель  его  идеи,  двигатель  её  воли.  Кто  не  видит  и  не  разумеет  этой  исторической  фигуры,  тот  мало  что  видит  и  разумеет  о  современной  Италии.  Мы  должны  сказать,  что  Европа  имеет  полное  основание  с  величайшим  вниманием  подойти  к  личности  Муссолини,  изучить  её  и  оценить  по  достоинству».    
           Одновременно  Ильин  даёт  восторженную  оценку  фашизму:  «Фашизм  есть  стихия  национального  каления,  патриотической  страсти  и  исключительности.  Он  горит,  шумит,  бурно  распространяется  и  зажигает  огни  на  национальных  алтарях.  Он,  как  лава  Везувия,  вытекает  за  пределы,  многое  сжигает  и  во  время  извержения  не  блюдёт  граней  и  форм».
          Сталин  прекрасно  понимал  опасность  фашизма,  считая,  что  на  тот  момент  Ильин  просто  не  разобрался  в  сущности  фашизма.  Когда  же  Ильин  опубликовал  восторженную   статью  в  1933  году  под  названием  «Национал-социализм»,  Сталину  стало  ясно.  Можно  иметь  системное  университетское  образование,  можно  прекрасно  знать  историю  религии  и  философию,  можно  быть  образованным,  можно  любить  Отечество,  но,  одновременно,  можно  не  видеть  той  чудовищной  опасности,  которая  уже  нависла  над  миром  в  лице  Гитлера  и  фашистской  Германии.  Всё  вместилось  в  голове  Ильина - от  ненависти  к  большевикам  до  восторга  личностью  Гитлера!
         Ильин  в  своей  статье  «Национал-социализм»  писал:  «Что  сделал  Гитлер?  Он  остановил  процесс  большевизации  Германии  и  оказал  этим  величайшую  услугу  всей  Европе.  Этот  процесс  в  Европе  далеко  ещё  не  кончился.  Червь  будет  и  впредь  глодать  Европу  изнутри.  Не  только  потому,  что  многие  притоны  коммунизма  в  Германии  разрушены,  не  только  потому,  что  волна  детонации  уже  идёт  по  Европе.  Но  главным  образом  потому,  что  сброшен  либерально-демократический  гипноз  непротивленчества.  Пока  Муссолини  ведёт  Италию,  а  Гитлер  ведёт  Германию – европейской  культуре  даётся  отсрочка.  Гитлер  взял  эту  отсрочку  прежде  всего  для  Германии.  Он  и  его  друзья  сделают  всё,  чтобы  использовать  её  для  национально-духовного  и  социального  обновления  страны.  Но  взяв  эту  отсрочку,  он  дал  её  и  Европе.
         Новый  дух  национал-социализма  роднится  с  итальянским  фашизмом  и  с  духом  белого  движения».
         В  этой  статье  Ильин  также  добавляет,  что  «немецкий  еврей,  доказавший  на  деле  свою  лояльность  и  преданность  германской  родине – правовым  ограничениям  не  подвергается».  А  что  случилось  позже?  «Это  я  спас  евреев!» - подумал  Сталин.   
         Сталин  удивлялся  не  близорукости  Ильина,  а  скорее  его  слепоте.  Такие  оценки  Гитлера,  фашизма  и  национал-социализма  были  похоже  на  невменяемость  автора  оценок.  Ильин  так  ненавидел  большевиков,  что  за  патологической  ненавистью  проглядел  великую  трагедию,  постигающую  не  только  Европу,  но  и  весь  мир.  Ильин  посчитал  себя  таким  мыслителем,  которые  «дают  толчок  коллективному  сознанию  нации  и  приводят  её  в  движение».  Такую  оценку  давал  Чаадаев  подобным  деятелям. 
           «Державами  не  способны  управлять  Ильины,  Герцены,  Чаадаевы,  Чернышевские!  Державами  управляют  лидеры  наций  и  государственные  деятели!» - так  подумал  Сталин.
            После  этой  статьи  Ильина  последовали  и  другие  его  публикации,  в  которых  сквозила  ненависть  к  большевикам,  оценка  происходящих  событий  в  новой  стране – СССР.  Незнание  современной  действительности  великого  государства,  строящего  с  великими  жертвами  новое  общество,  не  могло  не  сказаться  на  его  противоречивых  оценках  русской  действительности.  Кроме  Ильина,  уже  в  наше  время,  найдутся  новые  аналитики  и  политологи,  которые  всё  знают,  но  ничего  не  умеют.  Они  начнут  давать  оценки  прошлому,  подобные  оценкам  Ильина.  Просто  судить  мёртвых  и  ещё  проще судить  время,  не  понимая  до  конца  обстоятельства  времени:               
               
Мы  мёртвых  спором  не  разбудим
И  светом  старых  поставцов –
Мы  не  Вождя,  а  время  судим,
И  убеждения  отцов,
И  выбор  их,  до  боли  близкий,
И  потрясения  веков –
И  постриг  власти  большевистской,
И  торжество  большевиков,
И  удивление!  Без  счёта
Надежд,  восторгов  и  затей –
Отцов  душевная  работа
Таких  не  знала  скоростей!
Ищи  в  истории  примеры,
Как  факт,  не  частный  эпилог –
От  Православной,  что  ли  Веры,
В  нас  заблуждения  эпох?
Казалось – рядом  Божья  милость,
Казалось – будет  хлеб  и  мёд,
И  возвратится  справедливость,
И  Вера  лучшая  грядёт,
И  Вождь  не  ведает  сомнений,
И  пала  Царская  Скала –
И  право  есть  у  поколений
Сметать  Кресты  и  Купола!
Ковать  немыслимые  латы,
Спешить  в  кровавой  суете,
И  знать,  что  «эти!» - виноваты,
И  что  герои – только  «те!»
Что  лишь  они  писали  были,
Они  вели  атаки  в  лоб –
И  нечисть  белую  рубили,
И  взяли  в  бойне  Перекоп,
И  по  тылам  свершили  конный,
Тот,  удивительный  поход,
И  что  Герой  у  нас – Будённый,
А  всякий  год – победный  год!
Что  станет  легче  на  рассвете,
Что  будут  нами  дорожить,
И  пусть  не  мы,  а  наши  дети,
При  коммунизме  станут  жить!
Что  митинговость?  Песни  спеты –
«Надежда – лучший  оберег!»
Тогда  прославили  поэты
Великий  взлёт  и  тяжкий  бег,
И  золотых  разломов  слитки,
И  хлеб,  на  вырост  и  вразвес,
И  Беломоры,  и  Магнитки,
И,  безусловно,  Днепрогэс,
И  светоч  неба,  синеокий,
И  всё,  чего  не  перечесть –
И  есть  у  нас  товарищ  Горький,
И  Маяковский,  к  счастью,  есть!
Есть  щедрота  родного  дара,
Есть  свет  на  русской  полосе,
И  повесть  славная  Гайдара
Во  всей  тимуровской  красе!
Все  имена  не  перечислить –
Великих   пребольшая  рать,
Все  научились  впору  мыслить
И  на  победы  призывать!
О,  каждый  в  дерзости  неистов,
А,  что  ни  рифма,  целый  стих –
За  ними  выбор  декабристов
И  знамя  Герцена  при  них!
И  было  так!  Да,  Боже  правый –
Мы   сами  в  сонме  величин:
Гордимся  лучшею  Державой,
А  не  гордиться – нет  причин!
И  всё-то  сбудется  при  этом,
Хотя  живётся  в  простоте –
И  красный  флаг  над  Сельсоветом,
И  даже  церковь  при  Кресте!
Не  все  порушены!  Ну,  что  вы?
Оставлен  прошлого  костяк –
Порушить  с  корнем  не  готовы,
На  выбор  рушим,  как-никак!
Живём  с  божественным  восходом
И  меньше  кроим  черепа,
Однако  всем  крестьянским  сходом
Прогнали  пьяницу–попа!
Зато  оркестры  полюбили –
Без  них  обычная  тоска,
И  басмачей  почти  добили,
И  добиваем  кулака,
И  буквари – на  деле  книга,
Учёный  шествует  угар,
А  деревенский  поп–расстрига,
Почти  народный  комиссар!
Борьба,  понятно,  не  в  минуте –
Тут  нужен  нравственный  помол,
Зато  ребёнок  в  институте,
И  возглавляет  комсомол!
Идём  к  надежде  целым  миром,
Кричим – «Всё  будет  решено!»
И  сыном,  красным  командиром,
Гордиться  вовсе  не  грешно!
А  дел  и  выводов – громада,
И  Вождь  Народов – не  простак:
Нам  говорит – «Так  делать  надо,
И  надо  делать  только  так!»
И  знай!  Не  пробуй  по-иному,
Высоты – в  сталинских  строках,
И  кто-то  в  срок  вернулся  к  дому,
А  кто-то  там,  на  Соловках!
Да  и  соседу  срок  назначен,
И  на  тебе  поставлен  знак,
А,  если  ты  не  раскулачен,
То  ты - бедняк!  Не  середняк!
И  ты  в  знамении - не  сбился,
Хоть  мало  тропок,  много  стрел –
Вдруг  Маяковский  застрелился,
И  Горький  вроде  бы  прозрел,
И  дарит  голодом  природа,
И  солнце  скрылось  за  горой –
Читай  в  газете – «Враг  народа!»
В  войну  Гражданскую – Герой!
Да  он  агентами  оставлен –
Его  проклятье  доверши:
И  только  Вождь,  товарищ  Сталин,
Для  всех – чистилище  души,
Родник  родной  с  туманным  плёсом –
Я  от  восторга  вознесусь:
Да  мы  же,  Господи,  доносом
Облагородим  нашу  Русь! 
Нам  не  впервой!  Такое – было!
К  доносу  тянется  рука –
И,  если  власть  о  том  забыла,
То  помним  мы  наверняка! 
Спасибо,  Господи!  Дождались –
Распнём  на  Божеском  Кресте!
...Да  мы  не  в  Вере  заблуждались,
А  в  Православной  Нищете!
Всё  оттого – что  «Власть  от  Бога!»
Что  вечно – «Слушай  и  потей,
Но  власть  и  мысленно  не  трогай,
И  будь  послушнее  детей!»
А  может,  нам  молитвы  врали?
А  мы,  смиряясь,  в  угол  лбом?
Крестом  нас  пастыри  смиряли,
А  нынче - Молотом  с  Серпом?
Но  руки  в  саже,  а  не  в  сале,
И  в  горе  тянем  борозду –
Мы  русским  гневом  воспылали
В  больном,  семнадцатом  году!
И  где  дворянская  порода?
Где  торжествующий  наряд?
А  Сталин – это  власть  народа?
Или  иное  говорят?
Но  спины  гнём,  как  раньше  гнули,
И  с  кровью  утренний  прилив –
Попы  нас  как-то  обманули,
А  Сталин,  может,  справедлив?
И  нас  в  обычай  не  обманет?
И  не  предъявит  жёсткий  счёт?
И  Исполином  Русским  встанет,
И  к  лучшей  доле  поведёт?
И  прокричит – «Вы  только  ждите!?
И  расточится  чёрный  год!?»
Мы  разуверились!  Простите –
В  царей,  цариц  и  воевод,
Во  власть  от  Бога  и  без  Бога,
И  в  потерявших  Божий  стыд,
Ну,  дайте  нам  пожить  немного
Без  войн,  без  ссылок  и  обид,
Без  барской  прихоти,  как  прежде,
Без  крика  грозного – «Постой!»
И  возвратите  нас  к  надежде
При  этой  жизни!  Не  при  той! 
Великий  Вождь,  порадуй  Правдой,
И  сделай  вывод  основной,
Чтоб  «утро  встретило  прохладой»,
А  не  расстрельною  стеной!
Чтоб  хлеб  и  водочка  в  застолье,
Чтоб  счастьем  всех  опередить,
И  чтоб  ходить  на  богомолье,
А,  если  можно,  не  ходить!
Но  не  сбылось  и  не  случилось,
И  слаб  фантазии  запас –
И  что  там  божеская  милость,
Когда  Европа  против  нас!
Когда  несут  тревогу  Лиры,
Когда  есть  крики  воронья,
Когда  готовятся  мортиры
И  в  домнах  плавится  броня!
И  что  сегодня  посох  куцый?
И  что  речами  воду  лить?
Размер  трескучих  резолюций
Союз  не  может  защитить!
А  кто  спасёт  нас?  Вождь  аль  свита?
Или  Церковная  Свеча?
...Был  Сталин  в  роли  Монолита,
Отца,  Пророка,  Палача!
Он – тот  и  этот!  Перепробуй,
Но  постарайся  не  забыть –
Быть  мало  царственной  особой,
Тут  полководцем  мало  быть,
Тут  мало  верить  оберегам
И  знать,  в  чём  лучший  номинал –
Был  Сталин  истинным  Стратегом,
Но  сам-то  многого  не  знал!
И  что  там  марксовы  намётки
И  многотомный  «Капитал»?
Вон,  на  столе  такие  сводки,
Что  мыслью  плавится  металл,
Что  впору  властные  вериги,
Что  впору  резать  или  бить –
О,  европейские  интриги
Стальным  мечом  не  разрубить!
А  он  рубил  умом  и  лаской,
Не  забывая  Бога  звать,
Решаясь  хитростью  кавказской
Надёжный  выход  отыскать!
И  в  чём  связующие  нити?
И  умолчал  о  чём  немой?
Вы  в  кабинет  его  войдите,
Вернувшись  в  год  37-й!
И  что  тут?  Рынок  и  свобода?
И  кто  тут?  Ельцин  да  Гайдар?
На  воровство  опять  же  мода,
На  безусловный  гонорар,
На  ласку – «Ближнего  поглажу -
Нас  не  пугает  кобура!»
И  на  шальную  распродажу
Всего  народного  добра!
Ну,  где  ты,  нравственный  калека?
Кати  слезу  с  лукавых  гор –
И  что  там  «право  человека»,
Коль  ждёт  фашистский  приговор?
Не  видно  зарева  и  плёса,
Тревога  стелется  окрест –
Уже  новейший  Барбаросса
Готов  занять  Державный  Брест!
Вы  о  Свободе  бы  заныли,
Живя,  как  нынче,  в  терему?
Вы  б  не  ссылали?  Не  казнили?
Вы  не  сажали  бы  в  тюрьму?
И  повели  бы  без  дороги,
Чтоб  всех  в  пути  опередить?
Да  вы  прохвосты,  а  не  боги,
Чтоб  время  Сталина  судить,
Чтоб  видеть  истину  полёта,
Чтоб  крикнуть – «Право  нас  влечёт!»
Невинных  множество,  без  счёта,
А  нынче  есть  безвинным  счёт?
Пересчитать?  «Ни  в  коем  разе!» -
Кремлёвский  крикнет  Звездочёт!
А  кровь  безвинных  на  Кавказе
И  на  Дону  рекой  течёт,
И  говорок  с  обидой  псковский –
О  смерти  с  горя  говорят,
И  бывший  воин  приднестровский
Нашёл  себе  могильный  ряд!
...Вы  в  пекле  времени  не  жили,
И  вам  о  прошлом  ли  тоска?
Вы  б,  может,  с  Гитлером  решили
Проблемы  все  наверняка?
В  два-три  притопа  и  прихлопа?
Как  кабинетный  грамотей?
Ну,  да!  Без  пакта  Риббентропа,
Без  стратегических  затей?
И  вы  бы  время  угадали?
В  анналы  были  б  внесены?
Да  вы  уже  Россию  сдали
Под  знаком  бойни!  Без  войны!
...Не  вы,  а  Сталин  силы  множил
И  укреплял  родной  каркас –
В  борьбе  он  многих  уничтожил,
Но  скольких  он  для  жизни  спас?               
А  вам  глодать  его  же  кости
И  Сатаною  величать –
Не  Сталин,  знай,  о  Холокосте,
Уж  было  б  некому  кричать!   
И  не  устроить  было  б  гонок
К  его  запасам  золотым –
Достал  бы  Гитлер  до  печёнок,
И  облака  бы  скрасил  дым,
И  с  кровью  встали  бы  рассветы
На  все  эпохи,  не  на  миг,
Но  искупительные  жертвы
Во  имя  всё-таки  живых!?
Увы!  Отечество – не  Мекка,
Но  на  пороге  помолись!
...Что  выше – Право  Человека,
Иль  Право  Нации  на  Жизнь?
Вот  выбор  вечности?  Минута –
И  с  кровью  наши  короба!
Она  течёт,  где  ложь  и  смута,
Где  за  правление  борьба,
Где  в  горе  русская  оправа,
Где  многим  хочется  украсть –
Диктует  время,  а  не  Право,
А  Право  нам  диктует  власть!
Вон  Ельцин – памятная  дата,
И  выбор  тот  же - ножевой:
Ему  ли  «Право  Депутата?»
Коль  он  стрелял  в  Парламент  свой!?
И  жертвы  были!  Может,  мало?
И  Ельцин  что?  Не  виноват?
Тот  выбор  время  диктовало,
А  он  исполнил  лишь  диктат!
А  вы  поддакнули,  ей-богу,
Вороной  серою  в  пыли,
И  не  его,  других  к  острогу
В  оковах  властных  повели!
И  не  виновен  он  отныне?
Да  вам  ли  Божий  пересуд!
На  Новодевичьем  «святыни»
И  пьяной  мудрости  сосуд!
И  ни  к  чему  о  мёртвом  споры –
Команда  свыше – «Не  ори!»
Да  вы  же  сами  живодёры
И  в  пропасть  вы  поводыри!
Вы  с  личной  ложью  не  в  протесте,
Вы  всякий  раз – «Благодарю!»
И  долг  ваш  в  почести  и   лести,
С  поклоном  властному  псарю!
А  власть,  понятно,  кто  не  любит?
И  кто  не  вхож  в  «Политбюро»?
Вас,  как  Романовых  погубит,
Народа  русского  добро!
...Мы  мёртвых  спором  не  разбудим
И  светом  старых  поставцов –
Мы  не  Вождя,  а  время  судим,
И  выбор  дедов  и  отцов,
И  то,  что  есть  и  будет  скоро,
И  ложь,  и  подлые  века –
Знай!  От  обмана  до  повтора
Тропинка  слишком  коротка!
    
      Ильин  прожил  долгую  жизнь  и  умер  в  1954  году  в  возрасте  72  лет  и  был  похоронен  в  Швейцарии.  В  октябре  2005  года  прах  Ильина  был  перевезён  в  Москву  и  захоронен  в  Некрополе  Донского  монастыря. Нам  неизвестно,  покаялся  ли  он  за  свою  статью  «Национал-социализм»?  Он  был  живым  свидетелем  тому,  что  нёс  фашизм  Муссолини  и  Гитлера  всему  миру.  Он  стал  свидетелем   тому,  что  страна  большевиков – СССР,  которую  он  ненавидел,  спасла  мир  от  величайшей  опасности!
          Да,  философы  и  аналитики  могут  ошибаться,  их  за  ошибки  могут  только  покритиковать.  Государственные  деятели  и  главы  государств  лишены  такой  роскоши – за  их  ошибки  народ  расплачивается  кровью  и  унижением.