КамчатскаятетрадьXVII

дневниковые записи и очерки об армии 1987-89 гг.

Многое с течением лет изменилось в моём восприятии вещей. Но всё намеренно оставляю без изменений...

предыдущие главы в сборнике "Камчатская тетрадь"



                X V I  I

На второй, или третий день после присяги молодым стали распределять пути-дороги. Кто имел водительские права, входили в состав взвода доподготовки водителей, а остальных подвергли проверке на слух. Сам капитан Кусайко отбирал людей для обучения на радиотелеграфистов. Добровольцев не оказалось, поэтому было решено прослушать всех. Когда подошла моя очередь, я сел напротив гордо восседавшего невозмутимого офицера. Он внимательно смотрел прямо на меня, и я с любопытством стал ждать, что же это за тесты такие? Капитан выдал на колюче какие-то незнакомые прерывистые звуки, которые мне надо было повторить постукиванием карандаша. Всё внове, непривычно, пропел я что-то вроде: "Ти-ти-ти та, та-ти-та-ти", и несмотря на явные ошибки, почему-то был записан в радисты. Так в составе группы  15 человек, отобранных вместе со мной, я начал осваивать эту совершенно неведомую мне доселе профессию. Пятого августа мы впервые приступили к занятиям и тут же были в корне разочарованы. Вошли все в радиокласс, где уже сидели ребята, кое-что смыслившие в этом деле, сели за столы и принялись усиленно вникать. Тетрадки радистов были исписаны странными столбцами цифр и букв. За столом сидел командир отделения, тот самый Царенков и "выдавал" морзянку. Под столом что-то пощёлкивало, сопровождая морзянку. Потом я рассмеялся над собственной дремучестью, потому как это был датчик, клацающий клавишами. В сплошном потоке писклявых, тявкающих звуков ровным счётом ничего нельзя было разобрать. А радисты умудрялись превращать их цифры и буквы. Перед перерывом обычно на слух выдавали какое-нибудь выражение, и отгадавший шёл отдыхать. В тот день почему-то большей частью ушли на перерыв азиаты, а русские "мешковались" и оставались в классе. Всё это нас, молодых, немало потешило, но сознание того, что мы и вовсе "дубы" в этом деле, расстроило и не давало поводов для оптимизма. Буквально каждый из нас, я, Батыргареев Валера, Беспалов Андрей, Ойшиев Мухтар, Фролкин Володя, Юхимчук Вовка, Козырский Андрей, Игорь Васильев, Артур Рашитов, Зарипов Салават, Куранов Саня, Сашка Лавренко, Роженцов Андрей, Имангулов Марат и Женя Мацокин, сразу же не захотели стать радистами. Но нашего желания, похоже, никто и не собирался спрашивать.
Тем временем начались занятия с нами отдельно, хором все разучивали напевы букв. Я удивлялся, как сержанту Колодезникову не приелось нас слушать, я, к примеру, частенько клевал носом от этих колыбельно-усыпляющих мотивов. Пришли постепенно первые успехи, пусть совсем маленькие, но они значили, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Радость, что ты узнал в неведомых прежде звуках свою первую букву, затем правильно записал первую группу знаков, была искренней и воодушевляющей. Руки лихорадочно что-то корябают по бумаге, в голове не успевают ещё провертеться варианты изучаемых напевов. И оживлённое обсуждение первых удач на перерывах. Нам предстояло енщё пройти огромной длины путь, у начала которого мы оказались.