Экспедиция

    Угощение было не то чтобы очень богатое, но свежайшее, только с огорода. Георгий видел в окошко, как хозяин, крепкий старик с завидно густой бородой, срезает на грядке длинные перья зеленого лука. А на столе стояла уже полная миска огурцов и помидоров, другая - с соленьями, деревянная солонка с крупной солью, банка сметаны и чугунок с умопомрачительно пахнущей картошкой в мундире.

    Вернулся хозяин, прошел от двери к столу. Георгий проводил его завистливым взглядом. Невысокий, не очень вроде и крупный, но осанистый, с точными, экономными до скупости движениями. Этот ежели возьмет в оборот, то не спасет ни физподготовка горного туриста, ни черный пояс по карате. Благодаря профессиональной наблюдательности этнографа, помноженной на десять лет занятий кёкусинкай, Георгий с одного взгляда делил потенциальных противников на неопасных, опасных и опасных до первого удара. Дед был очень опасным. Зачерпывал ли он сметану или откусывал огурец - в каждом его движении была огромная, необъяснимая, но хорошо ощущаемая сила.

    Да и говорил он вроде просто, но как-то непривычно, перескакивая с одного на другое, вроде совсем с первым не связанное, и всякий раз умудрялся повернуть дело совершенно неожиданным образом:
    - Значит, говоришь, разобралась во всем наука? Истину, значит, установила? Ну и чем же ты от кошки отличаешься?- дед кивнул на свернувшуюся калачиком Муську, - все ж одинаковое у вас - кости, прочая требуха, гены. А попробуй-ка на печку запрыгнуть, а? То-то! А собака тоже не запрыгнет - так ты что же, собака? А у обезьяны и руки такие же, как у тебя - ты разве обезьяна? Посмотри, и этот дом, и сарай во дворе, и водокачка в Дубровке - все построено из одного и того же липецкого кирпича. Он же на одном конвейере сделан, размеры те же, состав тот же, свойства одинаковые. А, допустим, ученые, взяв по кирпичу из сарая и водокачки, дробят их в пыль, облучают, поливают химикатами - анализируют, понимаешь... А что анализировать, и так все ясно...
    - Что же ясно-то?
    - От ученые, книжные души, в кирпичах непонятно им... Ну, давай попроще: и книга Толстого, и дамский романчик имеют одинаковый химический состав. А разница-то есть, замечал? Вот! И с кирпичами то же. А они потом радостно заявляют, что нашли, что этот кирпич, дескать, отвечал за поддержку железной поперечины, от которой на нем осталась ржавчина! И с человеком то же получается: по кирпичику разбирают, по клеточке - эта клетка за то отвечает, та за это. И что же - нашли, например, откуда здоровье берется и куда девается? А ведь любому дураку ясно, что между тобой и кошкой разница есть, и видна она без всяких микроскопов. А в чем она, знаешь?

    Георгий задумался.
    - Мы создаем орудия труда?
    - Их много кто создает. Обезьяны те же, даже вороны.

    Георгию стало неуютно, как на экзамене, когда вроде все знаешь, а простые вопросы ставят в тупик. Дед ответил сам:
    - В назначении. И у человека оно настолько ответственное, что для его выполнения он наделен свободой выбора. В отличие от животных.
    - Ну, если брать собаку - соглашусь. А кошка гуляет сама по себе, чем не свобода выбора?
    - Они выполняют свое предназначение. Собака, кошка - каждая по-своему служат человеку.
    - Так уж! Заставить кошку служить только Куклачеву под силу!

    Дед не ответил. Он неторопливо разломил картофелину, потом чуть отстранился от стола. Муська подняла голову, потом как по команде перетекла в стоячее положение, неслышно подошла, поставила передние лапы хозяину на колено, принюхалась, вытянув морду и недоуменно обернулась на деда. Тот едва заметно кивнул, кошка обалдевшими глазами посмотрела на Георгия, потом лапой подгребла к себе картошку, и, давясь и оглядываясь, съела ее вместе с кожурой. Снова вопросительно глянула на хозяина, получила второй кивок и гордо удалилась в угол, вылизываться.
    - Ну что, видел свободу выбора?

    Георгий был ошарашен не меньше, чем Муська. Он с трудом собрал мысли в кучку, в голову упрямо лез вопрос Жоржа Милославского про стенку в магазине.
    - Это что же, так любого зверя заставить можно?
    - Можно заставить зверя только вспомнить, кто здесь хозяин. А свое предназначение он выполнит сам. Медок ел?
    - Да, очень вкусный.
    - Топтыгин разведал. Добывать только самому пришлось - чтобы не с медвежьей шерстью его есть.
    - А как же он сообщил-то, что нашел? Не прямо же сюда пришел, тут ведь собаки...
    - Нет, конечно. На опушке встретились, проводил он меня, сперва я свою половину забрал, а вторая ему осталась за труды. Зверь крупный, мед любит. А вот собаку, кстати, попросить найти меду почти невозможно - она не на это нацелена.
    - А что же пчелы, не тронули вас?
    - Не-ет,- усмехнулся дед,- я слово знаю.
    - И что же, так - со всеми?- опять изумился Георгий.
    - Да, со всеми - и с людьми даже. Только не приказывать надо, а объяснить, что тебе нужно. У животных душа общая, мировая. Они часть мира, его живые клетки. Только человек имеет собственную душу и может как быть в мире, так и вне его. Квантовая механика, понимаешь?

    Георгий чувствовал, что перед ним словно разверзается бездна, полная непостижимых тайн, к которым ему волею случая удалось прикоснуться. И помимо воли у него вырвалось:
    - Сколько же вам лет?
    - А тебе зачем?
    - Да вот пытаюсь представить, какая уйма времени нужна, чтобы этим овладеть.
    - Да что там владеть, ты тоже так можешь.
    - Нет, я же знаю.

    Дед хмыкнул:
    - Ты на себя в зеркало давно смотрел?
    - Нну... - Георгий поскреб щетину на подбородке.

    Дед, степенно оглядевшись по сторонам, добавил:
    - Правда, зеркала-то у меня и нет... но можно и так. Вон, вода в бочке, туда и смотрись.

    Георгий подошел и наклонился над стоявшей в углу небольшой бочкой. Оттуда глянуло знакомое, но в то же время пугающе непривычное лицо. Пока гость пытался сообразить, что же не так с отражением, рядом возникло другое, бородатое, а потом железная рука молниеносно и с невероятной силой макнула его в воду. Георгий даже не успел испугаться, как рука выдернула его обратно. Он отфыркался, и спросил у деда, мимоходом удивившись тому, что тот сидит за столом на своём месте:
    - Ты зачем меня окунул?

    Дед хмыкнул, неторопливо взял щепоть соли, посыпал ей вареное яйцо, надкусил, пожевал и только потом добродушно ответил:
    - Да допёк ты меня вопросами. Добро б еще понимал, о чем спрашиваешь.
    - В смысле?
    - А хоть время возьми. Вот сколько ты плавал в бочке?
    - Ну-у... нырнул разок и все.
    - А ты на часы глянь.

    Георгий машинально взглянул на запястье. Часов там не было.
    - Да вот они, тебя дожидаются,- дед кивком указал на стол,- ты садись, поешь.

    Георгий огляделся и почувствовал, что у него в голове словно комбайн прошел. Стебли привычных представлений лежали, как подрубленные. Плотно набитые колосья знаний по темам рассыпались отдельными зернами. Сухая стерня неудобных вопросов колола ахиллесовы пятки разума. Почему часы на столе? Почему на них девять часов, а не два? Как дед успел убрать чугунок с картошкой и наварить яиц?

    Из всех вопросов Георгий выбрал самый нелепый:
    - А зачем ты часы мои крутил?
    - Не крутил, а просто снял, чтоб ты их не искупал ненароком.
    - Они непромокаемые,- машинально сказал Георгий, одновременно подмечая новые и новые доказательства... Вот только чего?
    - Этого я не знал, - спокойно ответил дед.
    - Но как же... И время... - сообразив, Георгий метнулся за занавеску, где стоял его рюкзак. Дед не мог знать, где именно в рюкзаке лежит мобильник, а на его поиски ушло бы больше времени, чем может провести под водой человек. И потом, телефон выключен, а кода старик не знает. Георгий выхватил телефон, долго от волнения не мог попасть пальцами в кнопки, а когда включил, ноги у него подкосились. Телефон показывал девять часов утра. Следующего утра. Даже если бы к деду набежали многочисленные помощники, так это все подстроить было невозможно.

    Георгий вышел из-за занавески в полной растерянности.
    - Как же так?
    - Да вот так,- усмехнулся дед.
    - Но ведь это невозможно!
    - Для тебя вчерашнего - да.
    - Но ведь... И кошка, и мед, и бочка... А мы... Нефть жжем, гены изучаем, частицы синтезируем... - пытался собрать мысли в кучу,- Какие же мы идиоты...

    Старик вперил в гостя пронзительный взгляд из-под кустистых бровей:
    - Ты глуп не потому, что не ведаешь мудрости, а потому, что вообразил, будто знаешь, как она выглядит.

    Потом усмехнулся и уже совершенно домашним тоном спросил:
    - Ну что, учиться-то будешь?

    И вдруг Георгий понял, что ждал этого вопроса, что именно ради него сюда и приехал, и с трудом уняв сумятицу в мыслях, тихо, но твердо ответил:
    - Буду!


9 апреля, 2015

Оригинал: http://tikser.livejournal.com/184747.html