На поношенных крыльях моих так заметны прорехи

На поношенных крыльях моих так заметны прорехи.
Но как знать, не затем ли они не прошиты плотней,
Чтобы ветер осенний сквозь них проходил без помехи
С неожиданно ласковым шумом июльских морей?

И когда в эти дыры рассвет проникает потоком
И лучи его льются навылет до самой земли, -
В них ведь что-то останется - так же, как в русле широком
Остаются дары там, где вешние воды прошли.

Не судите о нас по земле, поглядите в полёте
(Нараспашку душа и полнеба за каждым крылом):
Мы в залатанных небом плащах над полями проходим,
Словно летние ласточки вслед за полдневным теплом.

Васильковый нектар высоты раз испив, не напиться,
Отогревшись об солнце, впредь будешь, забыв обо всём,
Сердцем льнуть к высоте. Оттого так обветрены лица,
И котомки скромны, и заботы скудны о земном.

И глазами, и сердцем, и кожей, и каждой прорехой
Принимая в себя то, что было и будет вовек,
Ты становишься неба бездонного тоненьким эхом,
Потому, что молчишь… Потому, что живой человек.

Начертанье прими на прозрачное зеркало сердца,
Приходи и проси. Только помни потом, как просил.
И когда на восход полетишь - в чистом пламени греться, -
Знай, что сердце твоё наш Хозяин любовью срастил.